Безславинск

— Не было никакой молнии! И никакого грома! Я узнавал, в управление звонил. Понятно? — стоял на своём представитель закона, лишившийся спокойствия — где теперь взять прицеп, где хранить сено, где прятать трактор?

— И то правда, — вклинился в разговор Изиль Лелюдович, — а кто нам потоп в школе устроил перед Новым Годом? Тоже, скажешь, не он?

— Потоп! — возмутился Натаныч, — Ну развеж виноват мой внучок, шо в вашей школе всё на соплях держится? И вам за то известно!

— А зачем ломать было?

— Таки такое сколопуцить мог бы каждый ваш пионэр своими юными пакшами!

— Но сломал именно ваш МарТин, а не наш «пионэр»!

— Да не сломал! Ну, повернул он кран не в ту сторону, так мы ж с бабкой моей три месяца по полпенсии отдавали! Полгода мучились, аж зуб крошился!

— Дело не в деньгах, Леонид Натанович, а в непредсказуемом поведения вашего внука, мягко выражаясь, не совсем здорового подростка, — аккуратно пояснил Изиль Лелюдович.

— Во-во! — закивал старлей Ябунин, — совсем нездоровый подросток! А помнишь, Натаныч, как твой монгол осенью клетки пооткрывал и соболей с лисицами пораспускал? Звероводы их два дня поймать не могли, по всему Безславинску носились, назад еле посадили.

— Да я жеш писал тогда в объяснительной, словно прокурору, — оправдывался дед за внука, — шо как он узнал про этих соболей, узнал шо их для шкурок разводят и молотками по башкам тюкают, переживал ходил несколько дней, а потом и выпустил их на волю. Животину шибко любит… Он жеш не как все, он жеш немнажэчко особенный.

— Вот и пусть этот «немнажэчко особенный» со своей любовью к животине у себя за границей распоряжается, а у нас тут свои порядки! Ещё гусей начал тырить! Дальше он что, банк обчистит? А деньги этим перешлёт, ну тем, что китов и макак всё защищают?

— Гринпис называется, — вставил директор.

— Во-во! Так что, Натаныч, прямо сегодня определяй своего монгола кудой хочешь! А то приму меры! Пожалеете!

— Весь мир — пиндосы, пшеки, укры, бульбаши, НАТО, исламисты, чурки, косоглазые. И все хотят уничтожить Россию и Новороссию, поднимающуюся с колен, — громогласно пролетело над праздничным столом. То горланил ополченец в лохматом маскхалате «Кикимора».

— Товарищ милиционэр! Шо вы кипятитесь, как дореволюционный паровоз? Нельзя жеш так безбожно с блаженным поступать! И потом, шо вы его постоянно монголом кличете? У него имя, между прочим, имеется, — разволновался Натаныч, не обращая внимания на политические призывы.

— Блаженный? Монгол почему? Я сейчас вам, Леонид Натанович, кое-что зачту, — педагогическим тоном сказал Изиль Лелюдович. Он достал из заднего кармана брюк небольшой блокнот, полистал и продолжил:

— Специально для вас выписал, между прочим. Итак, этот синдром неизлечимого генетического нарушения впервые был описан английским врачом Лэнгдоном Дауном: «Количество идиотов, которые группируются в Монголоидный тип, настолько велико, и они так похожи друг на друга по способностям мышления, что я буду рассматривать всех идиотов /этой группы/ в этом расовом подразделении, из всех и многих других, состоявшим под моим наблюдением». Понятно теперь?

— Понятно всё… — густым басом, как в бочку, рявкнул Натаныч.

— Ты, дед, не ерепенься, — осадил участковый инспектор, — против науки не попрешь! Сказано — идиот, значит, идиот.

— Да и потом, мы уже неоднократно созванивались с вашей дочерью Ализой, — не меняя тона и ритма беседы, продолжил директор Огрызко, — и она клятвенно обещала, что в феврале заберёт МарТина к себе, но вместо этого просто прислала деньги и попросила купить краску для его художеств и видеокамеру. Дотянула до момента, когда у нас тут настоящая война началась!

— Подожди-подожди! У меня на бороде аж волос стынет! — остановил Натаныч директора школы, — Так получается, шо видеокамера не подарок от школы?

— Нет, конечно же! — подтвердил Изиль Лелюдович, выковыривая зубочисткой застрявшую куриную жилку из зуба мудрости, — Вы же взрослый человек, Леонид Натанович, а ведёте себя, как дитя малое.

— И то, шо с английского телевидения к нам в Безславинск приедут — тоже неправда? — совсем пришибленным голосом спросил Натаныч.

Но Изиль Лелюдович не счёл нужным вдаваться в такие незначительные, по его мнению, подробности и сразу перешёл к главному:

— Я и так пошёл на многое, взяв вашего внука-инвалида в обычную школу, где учатся нормальные дети. И сделал я это исключительно из уважения к вам, Леонид Натанович. Но теперь мне, как директору школы и как коренному безславинцу, придётся содействовать правоохранительным органам в организации изоляции вашего внука и помещения его в дом-интернат для умственно отсталых детей для его же собственной безопасности, — круто повернулся Изиль Лелюдович к участковому. — Ну и для нашей тоже…

— Мы ж, дедуля, твою проблему решить хочем!

— Забудь рыдать за мои проблемы, гражданин милиционэр, а то у меня с твоего голоса понос может случиться!

Ябунин сурово сдвинул брови, но директор Огрызко, предугадав его намерения, остановил участкового жестом руки.