Безудержный ураган 2 (СИ)

Тьернон взглянул на фаурренку. Он всегда не любил ее, считал неуправляемой и непрофессиональной. Но не мог не признать, что она была опасной. Страшной в своей иррациональной жестокости, взбалмошности и артистичности. Все в ней выпирало и было чересчур. И эта откровенная женственность во внешности и манерах, и безжалостная отвязность психопатки. Но корл не хотел больше рисковать своими людьми, а Бруснир все еще стоял на его пути непоколебимой глыбой. И почему бы не выпустить на него эту ненормальную?

— Я дам тебе свое разрешение, но с одним условием, — наконец сказал Тьернон.

Кейла медленно и широко улыбнулась, довольно вскинув подбородок. В этот момент она смахивала на довольную лису, добившуюся своего.

— Все что угодно, мой корл, — сексуальным грудным голоском проворковала девушка и захлопала пушистыми ресницами.

Тьернон внутренне содрогнулся, отгоняя ее чары.

— Ты не должна повторить своих ошибок. Мне не нужен раненый взбесившийся зверь. Ты поняла меня? Ты должна убить его, а не разъярить, уничтожая его близких. Нам нужен мертвый Бруснир, а не Бруснир, которому нечего терять.

Кейла закачалась из стороны в сторону, а в глазах ее скользнуло какое-то бессмысленное выражение.

Корл мысленно хлопнул себя ладонью по лбу и пожелал провалиться в гэрт тому, кто прислал ее сюда. Переспросил:

— Я не услышал, поняла ли ты меня?

— Конечно, Тьернон, как прикажешь, — и Кейла склонилась в шутливом полупоклоне, демонстрируя перед фаурреном глубокий вырез декольте. Слишком глубокий для походного костюма. Настолько глубокий, что корл смог рассмотреть все. Он нетерпеливо махнул рукой на выход:

— Все, иди отсюда. Ты свободна. Мои ребята разместят тебя на ночлег. А завтра мы переберемся поближе к Фаренхаду, и ты сможешь приступить к своему заданию.

Кейла только улыбнулась, облизнув губы, и повиливая бедрами, вышла из шалаша. Она молчала, но мысленно хохотала, будто множество испорченных колокольчиков заливались неуправляемой трелью. А еще ей хотелось танцевать. Она так давно хотела встретиться с Брусниром, но на его территории. Там, где он будет окружен верными и дорогими ему людьми. Пока он бродил по Левии, разыскивая ее, Кейла избегала его. Чтобы она стала делать с ним одиноким, убивать? Нет, она слишком нежно любила его, чтобы так просто и бездарно убить. То ли дело сейчас… Теперь у него наверняка есть друзья, подопечные, а если совсем повезет, то, возможно, и любовь…

На такую удачу Кейла боялась даже надеяться, но ведь столько лет прошло, должны же были уже зарасти его душевные раны. Или отрубленные головы его любимых все еще снятся ему по ночам? От этих мыслей волны почти физического наслаждения пробегали по нежной коже фаурренки, и ей намного проще удалось смириться с почти полным отсутствием тут элементарных удобств. А жесткая постель показалась мягким облаком, унесшим в приятные грезы.

Элерия проснулась едва рассвело. Хотя обычно любила поспать подольше и в такую рань всегда чувствовала себя несчастной и вялой. Но сегодня ей не терпелось приступить к задуманному. Если ее надежды оправдаются и получится развить у людей новые способности, которые помимо всех неприятностей оставила после себя Брешь, то им удастся свести людские потери к минимуму. А что может сейчас быть важнее этого? Жалкие остатки шантахцев оказались на грани вымирания. Учитывая, что после Волны ни одно живое существо больше не плодится, что впрочем и к лучшему — ни один детеныш все равно не выжил бы в этом мире. Люди сейчас были самым ценным ресурсом, невосполнимым.

Бруснир прислал ей в помощь около двадцати вальдаров. Уже к полудню талийка вместе с ними поделили людей на группы и занялись тренировками. Элерия нашла несколько юношей и девушек, которые уже проявляли неплохой лекарский дар. По крайней мере, с синяками и царапинами их слабенькое пока сияние справлялось. Но и это для первого дня было огромным результатом.

Вальдары же занялись теми, кто проявлял способности, как у них. Да и самим вальдарам еще предстояло попытаться открыть в себе таланты, как у Шаймора или Бруснира. Хотя, возможно, в их случае они получили уникальные силы из-за долгого сожительства с Брешью во время заключения под куполом.

Крозалия, хоть сама никаких новых способностей и не обрела, но быстро поняла, как устроена магия Элерии и помогала талийке развивать этот талант в других. Чародейка пыталась просчитать, как такие лекари смогут изменить мир, но мысли разбегались, и правдоподобной картинки будущего не возникало. Все снова сводилось к простому и насущному — а как бы выжить для начала?

Кризу порядком раздражало, что она вынуждена хвостом таскаться за Элерией. За всю свою жизнь Крозалия никогда еще не была привязана ни к одному человеку таким коротким поводком. Да и вовсе привыкла к одиночеству и независимости, а тут чувствовала себя словно попрошайка или паразит, не способный выжить без носителя.