Безумие

Лазер солнца пробил окно и лёг на стол. Пирожные потекли шоколадом и стали ещё более привлекательными. Рядом за стеклом вазы теснились стволы тюльпанов, сочные, толстые, как в мультфильме «Джек в стране чудес» многоканальный плетёный стебель чудо-фасоли. Не было только Джека, потому что имя это уже было занято любимой собакой. «Так они и кочуют, имена, от одного к другому, словно души, переживающие реинкарнацию». Бельмо фарфора слепо двигалось от стола к губам и обратно. Чай был крепкий, переварил. Я разбавил белую чашку белым молоком, мне захотелось разрушить крепость чая, чтобы взять её хитростью, но вместо этого я взял пирожное и откусил. Оно показалось чересчур сладким, вафли приятно хрустели хлебными косточками и мешались с безвкусицей и сонной слюной, царивших с утра во рту. У меня не было жажды, но я пил. Мы пьём, потому что традиция, мы едим, потому что надо, мы льём воду, чтобы не показаться буками, мы звоним друг другу в надежде, что пчёлы слов принесут нам немного мёда из сот, мы спим, потому что ночь, потому что жена, а потом уже чтобы не ушла к другому. У меня давно уже не было жажды к чему-либо. Она куда-то пропала. В памяти всплыл, словно скучный, наводнённый утопленник, вчерашний разговор с Марсом:

– Я не знаю, как мне реализоваться, куда себя деть. Хочется к чему-то приложиться, но к чему?

– Понимаю, может, сегодня к коньяку?

У Марс на всё был один ответ: «Если тебе плохо – выпей, а если не поможет, войди в свою жену. Это точно поможет, я знаю… Она же у тебя такая душка», – добавил вчера ко всему прочему он. – «Старик, отдайся чувствам, пусть они тебя трахнут как следует».

Я не последовал ни одному его совету. Почему? Я не мог понять, что значит отдаться чувствам. Точнее сказать, я не мог этого себе позволить. Потому что воспитание, потому что надо уважать старших и не разочаровывать близких, надо быть тактичным и скромным, потому что рамки, потому что за ними спят родители, а стены в панельных домах тонкие, потому что кто-то может услышать мои чувства, я боялся, будто это могло их погубить. Сколько раз мне нужно было поставить эту пластинку от Марса: «Старик, отдайся чувствам, пусть они тебя трахнут как следует». Чтобы до меня наконец-то дошло. Слово, слова. Я услышал их только сейчас.

Артур проглотил пирожное, встал и открыл буфет, где скучал алкоголь, посмотрел на бутылку с початым виски, обнял ладонью её прохладное стекло, скинул крышку и сделал длинный глоток. Крышка, брошенная на произвол судьбы, будто сошедшая с ума, закружила фуэте, упала со стола и закатилась под стол, тихо переживать своё счастье. Раньше Артур никогда бы себе такого не позволил, он бы налил виски в стакан, достал бы закуски, и крышка после глотка вернулась бы на свою спираль. Виски побежал по системе. Одним глотком я включил горячий кран прямо вовнутрь себя. «А вот и Джек». Он немного поправил картинку моего мировоззрения. Джек Дениэлз потащил меня в свою страну чудес. Я сделал ещё один короткий глоток и поставил бутылку на стол, вместо того чтобы вернуть обратно в чулан. Сначала Джек легонько ударил меня в голову, потом – в ноги, виляя хвостом. Я потрепал его коричневую шевелюру, ещё раз окинул кухню, поставил пустую чашку в раковину, хотел включить воду, но вдруг остановился, вернул её обратно на стол. «Надо было что-то менять в жизни, хотя бы по мелочам», – и пошёл в спальню, «отдаваться чувствам», исполнять второе наказание Марса.

* * *

– Что-то я сегодня устал, и дело совсем не в тебе.

– Я знаю, дело в деле. Поменяй работу. Ты слишком много с ней спишь. И с каждым днём, с каждой ночью в тебе всё больше исчезает человек. Ежедневный монотонный труд вместо настоящих чувств любви, страсти, вкуса, юмора, само собой, развивает в людях стадные. И самое подлое среди них – чувство страха за завтрашний день. Страх выносит из коробок остатки мозгов, обесцвечивает волосы и мысли. Пустота – вот цена такой расточительности.

– И вялый член.

– Главное, что он есть, – засмеялась Шила.

– Если не делать то, чего хочешь, с одной стороны, жизнь становится безошибочной и рациональной, но с другой, что это за жизнь?

– Это ещё у нас нет кредитов.

– Я не представляю, как Марс. Ты знала, что он взял этот загородный дом в кредит.

«Этот брать умеет. Он рисковый. Он живёт одним днём… и многими ночами», – подумала про себя Шила, а вслух добавила: – Взять кредит – всё равно что сдать в аренду себя и своё будущее.

– Я вот кредитов не брал, а будущее всё равно как в аренде. Бред какой-то, до сих пор не могу поверить, – усмехнулся Артур.

– Давай не будем о грустном.

– Хорошо. О чём ты хочешь поговорить?

– О приятном.

– Чёрт, это так сложно. Ты помнишь своё первое свидание?

– С тобой?

– А был ещё кто-то?

– Конечно.

– Это уже интереснее.