Безумие стали

Первым вскрылся Редфорд: семерка жезлов и король лев. За ним перевернул карты Кометц: двойка пентаклей и четверка мечей; барон поджал губы. Молодой Зальдберг набрал пять очков и замер в ожидании третьей карты. Бижар вытащил даму козерог и тройку жезлов, закурил трубку и последовал примеру виконта. Джаб набрал шесть – проигрыш. Ларкин ждал следующей взятки с двумя очками, все смотрели на карты Гроуверка. Он перевернул их по одной: рыцарь рыбы и тройка пентаклей – впереди еще один круг.

По условиям баккара Снарк сдал по карте себе, Зальдбергу, Бижару и Ларкину. Затаив дыхание, уже проигравший Джаб следил за ходом игры. Если никто не наберет больше семи очков, выиграет граф Редфорд – он поставил на себя и сейчас ждал развязки, барабаня пальцами по столу. В горле пересохло, Нивельхейм попросил Чака принести вина, Генри тоже заказал себе красного валезийского.

– Вскрываемся! – сказал Гроуверк.

– Десятка пентаклей, – упавшим голосом произнес Зальдберг.

– Туз кубков, – тем же тоном сказал Бижар.

Снарк, как и все в комнате, посмотрел на Змея. Тот уже взглянул на пришедшую карту и теперь загадочно улыбался, не торопясь показать её остальным. Не выдержав напряжения, барон резко вскрыл свою взятку – шестерка кубков! Всего девять очков! Гроуверк расплылся в улыбке и вытер платком взмокший лоб. Зрители уставились на Ларкина: кто-то злорадно кривил губы, кто-то разочарованно хмыкал – равнодушных не было. Джаб замер, глядя на друга – сейчас, как никогда, он желал ему победы. В раскрытую дверь впорхнула Диана Молиньяк, ей на ухо что-то шептал напыщенный юнец. Нивельхейм нахмурился. Девушка остановилась у стола и положила руку на плечо Ларкина.

– Граф, не томите. Нельзя же всегда выигрывать.

– Конечно нельзя, милая Диана. До этого я несколько раз проиграл.

– А сейчас?

Генри медленно потянулся к лежащей рубашкой вверх карте. Снарк Гроуверк впился в неё взглядом, бездумно постукивая золотым руалом по столу. В настоящий момент, как много раз до этого и неизмеримо больше в последующие времена, простой прямоугольник белой бумаги выступал самым настоящим вершителем судеб, кто-то даже называл его божественным промыслом, кто-то с точностью до наоборот. Зрители подались вперед, чтобы сразу увидеть, как его величество Случай распорядится на этот раз: кого он возвысит, а кого ввергнет в пучину отчаянья? Ларкин перевернул карту под перекрестьем многих взглядов. Диана захлопала в ладоши.

– Семерка мечей, – сказал Змей и, зевнув, добавил: – Ничья, дорогой барон.

Свен.

Вторые сутки в дымоходах завывал ветер. Вместе с теплом в Золотую Гавань пришли шторма. Высоченные валы разбивались о волноломы, хлопья пены долетали до самого берега. Теченья Белого моря принесли в залив даже огромный айсберг – он сел на мель в правой оконечности бухты, и теперь горожане собирали в полосе прибоя прозрачные сосульки для кухонь. Руфина тоже заварила из растопленного льда чай – Свен признал, что вода отличается от обычной, мягкая и вкусная. Захватив ведро, Эрик убежал со слугами в порт. По стеклу замолотили крупные капли весеннего дождя.

Весть о разгроме деревень облетела побережье быстро. Рыбаки пока сидели по домам, пережидая непогоду, но бури утихнут, стоящие на приколе суда выйдут в плавание, и враг может повторить нападение. Свен послал гонцов в самые дальние артели, чтобы опросить людей, но особой надежды не питал – любой мирный человек спрячется, завидев черный парус, а уж следить за пиратами не станет ни один. Эрл навестил также начальника городской стражи, наказав доносить ему все подозрительные разговоры, подслушанные в тавернах города. Оставался еще Трази, но его осведомители на побережье разузнают что-либо не раньше, чем закончится время штормов. Мрачное настроение не покидало Свена.

Это замечал Эрик, старавшийся найти любой предлог, чтобы не сидеть дома; это видели слуги, призраками жмущиеся к стенам особняка; это чувствовали дружинники, сидящее по казармам в ожидании приказа. Лишь Ант Парк рисковал вызвать неудовольствие эрла. Сейчас он пыхтел над картой Беломорья и замерял расстояния, стараясь понять, откуда пришли таинственные корабли. Свен сидел в любимом кресле, пуская к потолку клубы дыма из трубки, и смотрел в окно, где серый дождь хлестал плетьми камни мостовой.

– Если всё обстоит именно так, как сказал вам Трази, то корабли могли придти только отсюда, – произнес Ант и ткнул в заштрихованную область.

– У Кабистана мир с нами, зачем королю Гарольду нападать на валезийских рыбаков? – спросил Свен, покосившись на карту.

– Ну, это не обязательно произошло с его ведома. Возможно, тут замешаны вельможи или объединились пираты с восточного побережья.

– Глупости! Зачем эти игры придворным? Разбойники тоже отпадают, почерк не тот.

– Враги знали о весенних штормах, по-другому никак, – гнул свое Парк. – За три дня они могли укрыться только в Кабистане, а значит, начали плавание тоже оттуда.