Безумие в моей крови

В свободные дни я сама выводила лодку в море. Сначала Антонио волновался, но потом, убедившись, что я каждый раз возвращаюсь вовремя, он успокоился. Однажды я подслушала его разговор с Лией. Та спросила его, почему он разрешает мне выходить за периметр. Антонио помолчал, как будто не желая отвечать, потом признался нерешительным голосом:

— Она так на меня смотрела… ее взгляд был больным, Лия. Как только она стала выходить в море, в ее глазах снова зажглась надежда.

— Да, — тут же согласилась Лия. — Я тоже это заметила. Только боязно мне, вдруг с ней что-то случится. Ведь рыбу можно ловить и у берега.

— Она обещала держаться около периметра.

Лия вздохнула.

— Зачем ты напомнил мне о больном взгляде, Антонио? Как только вспомню ее глаза, когда она заскучала, меня так и передергивает.

— Ты же знаешь, кто она такая. Лиивита держит ее, тянет к себе. Оттуда у нее и больной взгляд. Но со временем это пройдет. Я бы что угодно ей разрешил, чтобы у нее были веселые глаза, как сейчас. Вспомни, какой больной она была на Лиивите. Никто бы не захотел такого для любимого человека. А как ее не любить, такую.

Стоя за сосной, я задержала дыхание, чтобы ненароком не выпустить из себя все то незаслуженное счастье, которое дарили мне эти люди. Как меня не любить, такую.

— Слушай, а вдруг у нее с Сирионом что-то получится? — хихикнула Лия. — Хотя мал он, конечно, да и щупленький такой. Но если Рид так и не приедет, то не будет же она вечно его ждать? Я понимаю, что Рид ее спас и все такое, но если его не выпустят с Лиивиты, то Ви так и останется одна.

— Если бы его выпустили, то он уже был бы с нами, — мрачно заметил Антонио, отворачиваясь. — Слушай, а Ви его любит?

Этот вопрос был настолько нехарактерен для Антонио, что я приникла к стволу, боясь не расслышать ответ.

— Нет, конечно, — уверенно сказала Лия. — Она и связалась с ним только из-за того, что разозлилась на ирриори и Троя. Она благодарна ему, но ты и сам знаешь, что любовь из благодарности не растет. От благодарности только хуже будет. Она попытается доказать себе, что сможет его полюбить, а он попытается ей поверить. Все это приведет только к непониманию и отчуждению. Уж лучше бы он и не приезжал. Кто знает, может, тогда у нее с Сирионом что-то и получится.

— Может, и получится.

— Я вот о чем думаю, — мечтательно добавила Лия. — Хорошо бы Ви узнать, что такое нормальное женское счастье.

Ви… Между собой они называли меня "Ви". Это имя струйкой дыма проникло в мои ноздри и пробудило те спрятанные чувства, которые душили меня по ночам. Только у Троя получалось произносить "Ви" так, что мне хотелось прикрыть глаза и замурлыкать.

Прячась за стволами сосен, я вернулась обратно на берег, где долго сидела, пересыпая песок из руки в руку, пока не смогла притупить свои чувства новой чередой обещаний.

* * *

Мое обучение продвигалось неплохо. Я уверенно развивала скорость и, хоть и излишне кренилась на поворотах, но надеялась, что смогу удержать лодку под контролем в решительный момент. Сирион был мною доволен. Сначала он принял мое желание учиться за причуду богатой девицы и посмеивался надо мной, но заметив, с каким остервенением я отрабатываю показанные им приемы, начал относиться ко мне с уважением и даже с опаской.

— Перестань так дергать трос, Вивиан, не отчаивайся. Ты все делаешь правильно, сегодня просто ветер никудышный.

А вдруг в день моего побега будет никудышный ветер?

— Как ты думаешь, я уже могу сама доплыть … — Я еле успела себя остановить. Ведь Сирион не знал, кто я такая. Как же мне объяснить ему, куда я собираюсь?

— …до Лиивиты, — Сирион спокойно закончил мой вопрос. — Вивиан, я уже объяснил тебе, что я обязан Аркрию всем, а он попросил меня тебе помочь. Мы ненавидим живые земли, но это не значит, что я стану ненавидеть тебя. Да, ты сможешь сама добраться до Лиивиты. Причем лучше отправиться в путь как можно скорее, пока не наступила осень. Поверь, ты не выживешь в море Кавидии при осенней погоде. В одиночестве твое путешествие на Лиивиту займет дня четыре, так что нам надо все тщательно рассчитать. В следующий раз я привезу тебе карту, на которой показано расположение твоей земли. Ты возьмешь мою лодку, Аркрий пообещал мне новую. Я привезу тебе еды и воды. Таким образом твои слуги не сразу узнают о твоем побеге. Извини уж, но в пути тебе придется есть вяленую рыбу.

Четыре дня в полном одиночестве в окружении непредсказуемой воды. Лучше об этом не думать.

Неужели Сириону действительно всего 19 лет? На мертвой земле дети взрослеют очень рано.

— Если я могу что-то для тебя сделать… — начала я, очень старательно пытаясь не заплакать. Надо же, оказалось, что благодарность — очень сложное чувство.

— Да ладно уж, если тебе так хочется, дай мне свои бусы или что там еще, — махнул он рукой. — И не смотри на меня так, я не выношу, когда девицы плачут. Тоже мне, нашла из-за чего расплакаться — слезы благодарности! Ну ты даешь! — Поморщившись, Сирион отошел к корме, надеясь, что я вскоре приведу себя в порядок.

— Я не от благодарности плачу, — просипела я, хлюпая носом.

— А из-за чего тогда?