Безумная Бриджит (СИ)

Из всех самых противных учебных предметов, особенно выделялся один совершенно невыносимый: актёрское мастерство. Во-первых, Ирка не могла запомнить даже короткий простенький текст, хотя все свои самые длинные парадоксальные вирши могла читать километрами. Во-вторых, спец по речи выявил у неё массу каких-то дефектов: пришепётывание, картавость, и даже некий неизвестный медицине диагноз - "мещанская грация". На сцен-движении её обзывали "слонякой" и "медвежакой".

Понятно, что девушка с такой тонкой душевной организацией не могла подвергаться столь болезненной пытке и напропалую прогуливала нелюбимые пары. Нить времени методично и незаметно сматывалась в тугой клубок, задолженности накапливались, и вот подошло время экзаменационного спектакля.

Ирка отважно махала ногами, залихватски хрюкала, стараясь выделиться среди задорного выводка поросят в постановке "Кошкин дом". И хоть свинское семейство включило в себя всех самых отъявленных прогульщиков и лоботрясов курса, "неуд" поставили только ей. Осознание пришло слишком поздно. Это был - крах!!!

Кто-то из институтских доброхотов указал: "Беги вон за тем профессором, может, сжалится". Задыхаясь и размазывая чёрные ручейки слёз, она бежала за вредным преподом до самой остановки. Позабыв гордость и плюнув на самолюбие, Ирка назойливо канючила, дёргая бездушного палача за рукав пальто:

- Умоляю, пожалуйста... не выгоняйте меня из искусства! Я всё исправлю, я всё-всё сдам... пересдам...

В полном отчаянии, не замечая вялых сопротивлений измотанного пожилого мужчины, осатаневшая Ирка ринулась за ним в подошедший троллейбус.

- Я не могла... пожалейте... войдите в положение... у меня ребёнок больной... я мать-одиночка... - и это было почти правда, если не брать во внимание то, что пока Ирка барахталась в страстях своей бурной неразборчивой личной жизни, сынишка с младенчества жил на полном попечении её престарелой матери.

В холодном взгляде препода скользнула лёгкая тень чего-то человеческого, напоминающего сочувствие и страдалица поняла - надо дожимать.

- Я всегда мечтала учиться в институте культуры! Я на всё, на всё готова, прошу!

- Ну, хорошо, - тяжко вздохнув, прошелестел профессор, - Я дам вам последний, то есть самый последний шанс.

- Да-да-да!!! Когда можно прийти?

- А ходить никуда не потребуется. Вам нужно преодолеть свой страх перед условностями. Просто - лягте на пол.

- Где?!

- Да вот прямо здесь в троллейбусе.

- Н-но... тут же люди... и грязно... как-то...

- Так, у меня нет времени. Или ложитесь, или не морочьте мне голову, я схожу на следующей.

Понимая, что выхода нет, Ирка сделала робкий шаг вперёд и окинула взглядом салон. Ничего не подозревающие пассажиры мирно ехали по своим делам, общались с телефонами, глазели в большие грязные окна. И тут она ощутила лёгкий толчок в спину. Словно подкошенная девушка рухнула навзничь, тоненько заверещав:

- Да вы чё, вы чё там ваще с ума посходили? Не дрова везёшь, чё так дергать-то! Водить научись, раздолбай чёртов. Я на вас жалобу напишу в транспортное управление!

Невольные зрители гениального моноспектакля таращили изумлённые глаза и не торопились взрываться эмоциями. Затянувшуюся мхатовскую паузу нарушил коварный режиссёр:

- Достаточно. Надеюсь, что сей "волшебный пендель" пойдёт вам на пользу. Давайте зачётку.

Ирка Пороськова стояла на неизвестной пустынной остановке в испачканном, осквернённом светлом плаще переводя счастливые полные слёз глаза то на виляющий зад троллейбуса, то на вожделенную закорючку в зачётке. Вдруг, в этот самый момент поняла, что она теперь вовсе не простая провинциальная дурнушка, а что ни на есть самая настоящая великая звезда. И нет никаких препятствий на пути к вершине Парнаса.

Правда, Ирку всё равно потом из института отчислили, но вовсе не за отсутствие артистических способностей, а за кучу прогулов и незачётов по другим предметам. Однако теперь это было для неё уже совершенно не важно...

Литературные страсти

Нет, ну что это за имя для великой поэтессы - Ирка Пороськова?! "Це ж не комильфо"! А посему повелеваю заменить банальное пролетарское прозвище на великолепное заграничное - Бриджит. Тут тебе и Бардо с надменной голливудской улыбкой, и винный привкус созвучного (сроду не попробованного) французского "Бордо". Над фамилией вообще долго думать не нужно, оставить от сего люмпенского наследия только две первые буквы и уже можно сойти за наследницу знаменитого Эдгара По, а со временем можно и паспорт поменять.

Новорожденная Бриджит По, конечно, не могла влачить то беспросветное серое существование затрапезной кассирши с неоконченным высшим образованием, это ж вам не какая-нибудь...

Шкаф Бриджит ломился от ярких летящих платьев, о каких Ирка и мечтать-то не могла. Дива жила в самом что ни на есть настоящем отеле и ужинала только в ресторане, ей не нужно было ни свет ни заря толкаться в автобусе, собачиться на работе с товарками и хамоватой начальницей, дурить покупателей, чтоб покрывать вечную недостачу.