Безумная кепка Мономаха

— Пожалуйста, не кричи, — взмолилась я.

Алик обвалился назад.

— Клиф способствовал тому, что был украден шар жизни, из-за него пошла война. Гардор обрел силу, мой народ гибнет! Клифа убили! Его имя предано позору!

— Приди в себя, это игра.

— Нет! Меня нельзя победить! Нет! Нет! Смерть Клифу!

Я испугалась и понеслась в кухню за водой, Алик опустошил полный стакан, потом обвел глазами комнату и упал головой на стол.

Вот тут мне стало совсем плохо от страха, и я схватилась за телефон.

«Скорая помощь» прибыла на удивление быстро, почти мгновенно — и десяти минут не прошло после звонка диспетчеру, как в квартирку, громыхая железными ящиками, вошли два мужика.

Модестова перенесли на кровать.

— Что с ним? — суетилась я. — Что?

— Вы пока на кухне подождите, — устало сказал тот, что постарше.

Пришлось идти в указанном направлении и готовить медикам бутерброды. Через четверть часа я всунулась в комнату. Врач писал что-то на листе бумаги, его помощник закрывал ящик.

— Он жив? — вылетело из меня.

— Ясное дело, да, — мрачно отозвался медик.

— Хотите чаю? — повеселела я.

— Времени нет.

— Сергей Петрович, — взмолился фельдшер, — может, все-таки попьем чайку? Быстренько…

— Ладно, Петяша, — неожиданно легко согласился доктор.

Все перебрались в кухню, я налила врачам полные чашки, придвинула бутерброды и спросила:

— Так что все-таки с Аликом?

— Сейчас много таких, — вздохнул суровый Сергей Петрович. — Сидят у компьютеров.., стрелялки, бродилки, Интернет… Не едят, не спят, не отдыхают, не гуляют, лишь в монитор пялятся. А человек должен двигаться, шевелиться, иначе кранты. Сейчас даже инфарктников быстро на ноги ставят. В смысле, ходить заставляют.

— И после операции физкультуру делать велят, — встрял Петяша, набивая рот сыром. — А ваш просто ополоумел.

— Он скоро придет в себя, не волнуйтесь, — сообщил Сергей Петрович, быстро допивая чай, — ему уже хорошо, просто дремлет. Хотите совет? Выбросьте компы. Парня переломает, словно нарка, а потом он нормальным станет. А то так и умереть может. Пошли, Петяша, хорош жрать.

Закрыв за медиками дверь, я бросилась к Модестову. Алик сидел на кровати.

— Че со мной было? — тихо спросил он.

— Ты в обморок упал.

— Врешь.

— Правда.

— Почему?

— Перенервничал. К тому же не гуляешь, плохо питаешься… — стала я загибать пальцы.

Модестов вскочил на ноги и кинулся к столу.

— Господи, коды! Слава богу, на месте. Ты не трогала список? Отвечай! Признавайся!

— Не сходи с ума! Иди, ляг.

— У нас война! Гардор прет! У них теперь есть супероружие!!!

Я постояла некоторое время в растерянности, глядя, как Алик дергается у монитора, потом, сообразив, что Модестов после обморока напрочь забыл про нашу беседу о Клифе, решила предпринять еще одну попытку устроить судьбу Кирюши.

— Не жалеешь ты себя…

— На войне, как на войне! Победим и расслабимся.

— Тебе хоть кто-то помогает?

— Нинон приходит.

— Она кто?

— Нинон? Это Нинон.

— Замечательно. Она твоя любимая?

Алик растерянно взлохматил волосы.

— Нинон? Ее прислал Саймон.

— Женщина — гражданка Алиленда?

— Да.

— И ты с ней общаешься в реале?

— Ага.

— Насколько поняла, у вас такое не заведено.

Модестов пожал плечами.

— Я ни с кем не тусуюсь, я бог, обо мне никто не знает!

— А как же Нинон?

— В прошлом году меня свалил грипп, — разоткровенничался Модестов. — Я чуть не подох, еле до компа добрел и Саймону отбил: «Рули сам, мне плохо».

Я, кивая, слушала его рассказ. Собственно, он был коротким: начальник ФСБ забеспокоился и прислал к Алику Нинон, тихую, скромную, безвозрастную тетку, которая купила недужному боженьке лекарства и сварила суп. С тех пор Нинон регулярно появляется у Алика. В Алиленде она самая последняя спица в колеснице, живет в скромной квартирке, ничего не добилась, собственного бизнеса не имеет, ходит по богатым домам, служит поломойкой. В реальной жизни Нинон зовет Модестова его настоящим именем — Олегом Михайловичем и попросту не знает, что Великий Али и тот, кому она иногда приносит продукты, одно и то же лицо.

— Если Нинон живет в Алиленде, — задумчиво заговорила я, — то, войдя к тебе в комнату, она вполне может сообразить, что к чему. Глянет на компы…

Алик хмыкнул.

— После той дуры, которая «клаву» тряпкой протерла, я никого в комнату не впускаю. Нинон лишь на кухне шерудит и еще ванную моет, сюда ей вход запрещен. Намертво! Я для нее Олег Михайлович, веб-дизайнер, и точка. Да она ничем и не интересуется, придет тихая, молчком суп сделает, и ку-ку.

— И сколько ты ей платишь?

— Плачу? — растерянно отозвался Алик. — В смысле деньгами?

— А чем еще? Конфетными фантиками? Если тетка ходит по чужим людям мыть полы, то навряд ли она особо обеспечена, — заметила я.

Модестов запустил лапу в сальные волосы и ничего не ответил, на его лице отразилось некое недоумение.

— Кстати, — напомнила я, — сколько раз к тебе наведывалась и всегда слышала от тебя одну фразу: «Купи пожрать».

— Тебе трудно? — пошел в атаку Модестов. — Весь день ни фига не делаешь, супермаркет рядом, а у меня отчего-то жратва мигом заканчивается. Ну, не оставлять же город без присмотра…