«Однако промежуток времени, прошедший до завершения операции, намного превзошел даже самые пессимистические ожидания. К тому моменту, как опухоль была полностью удалена и открытые участки прикрыты, прошел 1 час и 44 минуты. Эта огромная задержка в основном была связана с интервалами отдыха, которые позволяли пациенту немного прийти в себя».
Вполне понятно. Во времена, когда хирурги гордились умением ампутировать конечность за пару минут, операция продолжительностью час и три четверти казалась чем-то невероятным. Ху Лу несколько раз падал в обморок, а на заключительном этапе почти постоянно находился без сознания. Он потерял изрядное количество крови, хотя присутствующие утверждали, что не больше, чем пол-литра.
Среди принятых мер было растирание конечностей, введение бренди и воды в желудок и, наконец, переливание 200 миллилитров крови, взятой из руки студента (одного из нескольких, кто предложил свою кровь).
«Сразу после удаления опухоли у пациента случилась еще одна синкопа — хотя он пребывал в обмороке почти все последние полчаса, — после которой несчастный не пришел в себя. Никакие средства, которые должны были вывести его из бессознательного состояния, не действовали. Среди принятых мер было растирание конечностей, прикладывание тепла к scrobiculis cordis[42]
, введение бренди и воды в желудок и, наконец, переливание 200 миллилитров крови, взятой из руки студента (одного из нескольких, кто предложил свою кровь)».Это была крайняя мера. До того момента переливание крови от человека к человеку успешно осуществлялось всего несколько раз. Доктор Джеймс Бланделл, ответственный за эту попытку, также работал в больнице Гая. Эта процедура часто не приводила к успеху из-за несовместимости донора и реципиента.
«Сердцебиение постепенно замедлялось. Пациент дышал после операции, но это был чуть ли не единственный признак жизни. Позднее ему было сделано искусственное дыхание, но безрезультатно».
Неизвестный автор отчета восхваляет несчастного, но храброго пациента:
«Стойкость, с которой Ху Лу перенес эту великую операцию, если и не была беспрецедентной, то никогда не была превзойдена в анналах хирургии. То и дело у него вырывался стон или тихое восклицание, и мы думали, что в них читается жалобное признание безнадежности его случая. Слова о том, что лучше бы он вообще не родился, чем перенес операцию, слетали с его губ, пока он закрывал глаза, твердо сжимал зубы и напрягал каждый нерв в решимости, с которой он впервые лег под нож [16]».
Хотя в статье высказано восхищение мастерством Астона Ки, там также критикуется время, выбранное для операции, и «неприятная атмосфера», связанная с присутствием более 600 человек. Однако эта статья не шла ни в какое сравнение с письмом, которое написал в журнал один хирург спустя неделю. «Современная хирургия — это вампир, жаждущий человеческой крови»[43]
, — писал мистер Симпсон, начиная жестокую атаку на своих коллег: