Безумная медицина. Странные заболевания и не менее странные методы лечения в истории медицины

Мистер Хинкли, судя по всему, мастерски управлялся с иглой и нитью, поскольку проделанная им работа кажется невероятно сложной. Не забывайте, что он стоял на палубе качавшегося корабля и лишь несколькими минутами ранее предотвратил мятеж. Едва ли эти обстоятельства можно назвать благоприятными для накладывания крошечных стежков.

«Мистера Хинкли спросили, приходилось ли ему каждый раз перерезать нить и заново заправлять иглу, он ответил: "Да, но я обрезал только один конец, оставляя другой висеть". Он узнал об этом из маленькой книги, которой должен был пользоваться капитан и другие члены экипажа при отсутствии на борту хирурга».

Похоже, что мистер Хинкли быстро всему учился. Он использовал технику прерывающегося шва, при которой каждый стежок накладывается отдельно от соседнего. В то время было принято оставлять нити висеть, поскольку это позволяло хирургу затягивать их по мере необходимости.

 Подключичная артерия является одним из главных ответвлений аорты: если бы прокололи ее, а не вену, капитан, вероятно, истек бы кровью всего за несколько минут.

Мистер Х. продолжал:

«Я свободно перекручивал концы так, чтобы более длинный из них свисал из раны над костью. Наложив швы, я забинтовал рану. На 14-й день я увидел, что нити ослабли: рана зажила, как любой другой порез».

Вот и все: полное исцеление. Однако, обманув смерть однажды, капитану не удалось сделать это во второй раз.

«Несчастный капитан Най все же встретил свой печальный конец: он утонул, когда его корабль был разрушен разъяренным китом».

Сложно точно сказать, что произошло. Капитан Най и двое членов команды действительно были убиты китом 29 декабря 1852 года, однако судно вернулось в порт 3 мая следующего года без капитана, но с 909 бочками китового жира. Корабль «Эндрюс» затем вернулся в море, но через некоторое время в том же году «затерялся у Галапагосских островов».

О дальнейшей судьбе мистера Хинкли ничего не известно, однако я предполагаю, что он покинул корабль в мае 1853 года, поскольку его история появилась в журнале The Scalpel через несколько месяцев.

 Сшивание вен и артерий считалось невероятно сложным делом, и только в начале XX века хирургу удалось сшить концы сосуда, разорванного на две части.

Статья завершается грандиозно:

«Мы можем ошибаться в своих взглядах на ее важность, но нам кажется, что мы описали нашим читателям один из наиболее удивительных случаев во всей истории хирургии» [19].

Доктор Диксон был прав. Сшивание вен и артерий считалось невероятно сложным делом, и только в начале XX века хирургу удалось сшить концы сосуда, разорванного на две части. Специалисты из лучших больниц Лондона, Нью-Йорка или Парижа позавидовали бы результату, достигнутому необразованным моряком на китобойном судне в Тихом океане.

Невероятная хирургическая операция

У хирурга из Сан-Франциско Элиаса Самюэля Купера над кроватью был написан девиз на латыни: Nulla dies sine linea («Ни дня без линии»). Эту фразу произнес греческий художник Апеллес, чтобы описать свою безграничную преданность искусству. Купер тоже не хотел ни дня проводить бесцельно. Будучи ненасытным самоучкой, он спал всего четыре часа в сутки и за свои 40 лет сделал больше, чем некоторые за 80. Однако не все в его жизни было хорошо: он регулярно привлекался к суду, имел плохие отношения с коллегами и подозревался в выкапывании трупов ради своих занятий анатомией. Тем не менее он основал первую медицинскую школу на западном побережье Америки, стал пионером в использовании хлороформа и проведении кесарева сечения, а также сделал множество невероятно смелых операций.

Из всех своих достижений Купер особенно гордился одним — операцией, которую он без колебаний называл самой сложной из всех, что он когда-либо делал. Ей была посвящена статья в выпуске Medical and Surgical Reporter 1858 года, заголовок которой был как минимум преуменьшением: