Безумная мудрость

Я верую в чисто сюрреалистическую радость человека, который, предупрежденный, что все другие до него потерпели неудачу, отказывается признать свое поражение, начинает путь оттуда, откуда он пожелает, по любой дороге, кроме дороги благоразумия, и приходит туда, куда он в состоянии прийти.

Художники XX века полностью порвали с западными традициями, отвергнув прежние ценности и эстетические стандарты. Распрощавшись со старыми формами и убеждениями, они открыли для себя свободу, предсказанную Ницше, и начали творить новую реальность и упиваться энергией, заключенной в самом существовании. Не забыли они и дать пинка старым общественным институтам.

Мы уничтожим музеи, библиотеки и дадим бой морали… и всему прагматическому малодушию. Мы находимся на острие эпох! Зачем оглядываться назад, если мы призваны выбить загадочные врата Невозможного? Время и Пространство вчера скончались. Мы уже живем в сфере Абсолютного, ибо мы уже развили скорость, позволяющую нам быть вездесущими и вечными.

Ф. Т. Мартинетти. «Манифест футуризма», 1908

Художники начала XX века дали жизнь философии экзистенциализма. В их руках застывшие формы стали текучими, они изменили до неузнаваемости человеческие формы и лица, раздробили на части слова, лишив их смысла, и даже создали новых богов. [130]

Дада и даo

Великая тайна держится в секрете, но есть группа людей, которым она известна. Они никогда не признаются, что такое дада.

Тристан Тцара

Воображение нескольких художников начала нашего века дало жизнь сорванцу, этакому многомерному полубогу под именем Дада, поразительно похожему на дао.

Дадаизм зародился в Цюрихе во время Первой мировой войны. Его идейным вдохновителем был французский поэт и, как он сам себя называл, «литературный террорист» Тристан Тцара. Хотя поэзия и манифесты дадаистов часто звучали как подражание дао, у нас нет свидетельств тому, что Тцара или другие дадаисты были знакомы с сочинениями даосов.

Возможно, мысли последних передались им каким–то мистическим образом.

Дада — это жизнь в своих зримых, не требующих усилий, идущих по спирали изменениях.

Тристан Тцара, 1918

Дао никогда ничего не совершает;

Через него же совершается все.

Лао–цзы, V век до н. э.

Создается впечатление, что дада и дао исполняют один и тот же танец — этих партнеров разделяет только время.

Даже буквы в названиях понятий и именах возвещают о какой–то связи между ними. Дао и дада. Цзы и Тцара. Принадлежность же их к безумной мудрости делает их еще более схожими.

Логика только запутывает. Логика всегда фальшива. ДАДА предлагает двойное решение: БОЛЕЕ НИКАКИХ ВЗГЛЯДОВ! БОЛЕЕ НИКАКИХ СЛОВ! Хватит смотреть! Хватить болтать!

Тристан Тцара

Те, кто знает, не говорят. Те, кто говорит, не знают. Лао–цзы

Быть может, дада — это имя, под которым на Западе в XX веке воскресло дао. А может быть, и нет. Возможно, это просто дада.

ДАДА — это девственный микроб.

ДАДА против высокой стоимости жизни.

ДАДА — компания с ограниченной ответственностью по эксплуатации идей.

У ДАДА 391 поза и цвет в зависимости от пола президента.

Оно меняется — утверждает — говорит в одно и то же время противоположные вещи — не важничает — кричит — ходит на рыбалку.

Дада — это хамелеон, меняющийся быстро и с эгоистичными намерениями.

Дада против будущего.

Дада — это мертвец. Дада — это абсурд.

Да здравствует Дада. Дада — это не литературная школа, это рев.

Тристан Тцара. «Манифест Жалкой Любви и Горькой Любви»

Еще одно сходство между дао и дада состоит в том, что они, похоже, обозначают собой все: оба являют собой Единое. Кроме того, подобно дао, дада не делает никаких разграничений: между возвышенным и приземленным, святым и мирским. Приятие дао или дада может подразумевать также и схожий образ жизни.

Проявления жизни не имеют ни начала, ни конца. Все случается самым идиотским образом. Вот почему все схоже. Простота называется дада.

Тристан Тцара

Приблизьтесь к этому, и не будет начала; последуйте за этим, и не будет конца. Вы не сможете это понять, но вы сможете этим быть, живя свободно и непринужденно.

Лао–цзы