Безумная мудрость[Перевел с англ. С.Рысев]

Во время своих медитаций восточные мудрецы достигали такого уровня осознания, который появился на Западе лишь спустя две тысячи лет. Они понимали, что наш ум своеволен и находится в плену условностей и что наши мысли, эмоции и наше представление о себе постоянно меняются. Они пришли к выводу, что понятие о некоем независимом субъекте, именуемом «я», является в значительной мере фикцией. Вдобавок, задолго до того, как западный мир стал догадываться о размерах Вселенной, восточные мудрецы, похоже, сумели интуитивно прозреть всю бесконечность пространства и времени. Они были убеждены что человеку не дано объять своим разумом необъятные просторы Вселенной и что по этой самой причине он далеко не свободен и его роль в этом мире не столь уж велика. [68]

Поскольку на каждого человека неумолимо воздействуют силы биологической и космической эволюции, никто из нас не в состоянии управлять своей судьбой или хотя бы ее осмыслить. В силу всех этих причин, с точки зрения даосизма и дзэн–буддизма, мирские знания и деяния мало что значат. Эти учения не вкладывают в жизнь отдельного человека, живущего в конкретное время и в конкретном месте, тот смысл, которым наделяет ее западная иудо–христианская традиция.

Вот эта самая земля является чистой Страной Лотосов, А вот это тело — Телом Будды. Дзэнский учитель Хакуин

Безумная мудрость даосов и дзэн–буддистов западным людям может показаться особенно безумной и часто не столь уж мудрой. Она не пытается придать смысл существованию; она не говорит о причинах или вере. Вам не надо чему–то молиться или совершать нечто особенное. Иногда вам не требуется делать даже и шага. И истина, и спасение сводятся к принятию мира таким, каков он есть, к тому, чтобы просто существовать. Именно из этих простых, земных посылок и исходит безумная мудрость даосизма и дзэн–буддизма.

Что скажешь, великий Дао?

Однажды настанет великое пробуждение, когда мы поймем, что пребываем в великом сне. Однако глупцы продолжают верить, что они бодрствуют. Они берут на себя смелость предполагать, что понимают смысл происходящего, называя одного человека правителем, другого пастухом, — как же это глупо с их стороны! И Конфуций, и вы спите! И когда я говорю, что вы спите, я тоже сплю. Слова, подобные этим, назовут Величайшим Обманом. Однако, быть может, через десять тысяч поколений явится великий мудрец, который поймет их смысл.

Чжуан–цзы [69]

Поэтому–то мудрецы и совершают поступки, которые состоят в том, чтобы бездействовать, и обучают, не прибегая к словам. Лао–цзы

Лао–цзы и Чжуан–цзы — учителя, воплощающие в себе безумную мудрость и являющиеся основоположниками даосизма. Это учение, возникшее в VI–V веках до н. э. в Китае, иногда называют радикальной экзистенциальной философией Востока. Считается, что Лао–цзы является автором «Дао дэ цзин», основополагающего даосского труда. Он отличается от Чжуан–цзы большей серьезностью; он — мастер парадокса, философ, которому присуща широта видения, поэт, знающий дао и способный описать его словами. Чжуан–цзы далеко не столь глубок; он — рассказчик, который прибегает к притчам и юмору, чтобы посмеяться над общепринятыми представлениями. Он ставит все с ног на голову, чтобы показать нам Путь, заявляя:

Кто может увидеть в небытии свою голову, в жизни — свою спину, а в смерти — свой зад? Кто понимает, что жизнь и смерть, существование и уничтожение — одно целое? Я стану ему другом.

Основной принцип даосизма сводится к следующему: все вокруг представляет собой единое целое. Многие духовные учения говорят об изначальном единстве, но Учитель Лао и Учитель Чжуан делают наиболее смелые выводы из этой концепции. Для них единство всех вещей означает, что мы не можем делать различий между жизнью и смертью, правильным и неправильным, святым и мирским или любым иным «этим и тем». Противоположности взаимозависимы в своем существовании, и, если их разделить, они потеряют свой смысл. Даосские святые дураки смотрели на мир из самого средоточия парадоксального, в котором не остается места какой–либо двойственности. Именно в этом средоточии Чжуан–цзы и находит свое обоснование безумной мудрости.