Безумная полночь

По правде говоря, Рейчел не хотела говорить Дарси об этих куклах. У той хватало собственных проблем. Ее утомительные поездки из Чарлстона в Дрейтонвилл, иногда по три раза в неделю, свидетельствовали о том, что у бедняжки Дарси что-то не ладится. Рейчел обнаружила, что с этой красивой легкомысленной девушкой, принадлежащей к высшему чарлстонскому обществу, происходят вещи столь же непонятные, как и все, с чем она здесь столкнулась. Поддавшись внезапному чувству симпатии, она спросила:

– Ну как, Дарси, твои дела налаживаются?

Уголки хорошенького ротика Дарси поползли вниз.

– Мои дела? О господи, я только и делаю, что болтаюсь взад и вперед, дорогуша, но никому до этого нет дела. Я столько миль отмотала на этом «Линкольне», что скоро он развалится на части, и в следующем году я не смогу продать его и купить новую машину. Я просто-напросто впустую растрачиваю жизнь на этого человека.

«Должно быть, она говорит о своем кузене», – с болью подумала Рейчел. Не в силах сдержаться, она сказала:

– Ради всего святого, Дарси, если ты любишь его, то почему бы тебе ему об этом не сказать? Воз можно, он ничего не знает?

– Я говорила, солнышко, много раз, но это не произвело на него никакого впечатления. Он считает меня пустоголовой богачкой, в сущности, так он мне и сказал, только в гораздо более мягких выражениях. – Ее голос задрожал от отчаяния. – Он всегда такой предупредительный, такой любезный, только мне от этого ничуть не легче! Я ничего не могу ему доказать, не могу убедить его, что я совсем не такая, как он думает. Он ведет себя со мной так, словно я пустое место!

Рейчел не знала, что и думать. То, что сказала Дарси, совсем не вязалось с тем, что говорил Бо Тилсон. Значит, он солгал ей, когда уверял, что Дарси никогда не говорила о своей любви? Наверняка Дар» си знает совершенно другого Бо Тилсона, иначе она не стала бы называть его предупредительным и любезным.

– А твой кузен, он знал о своем единородном брате? – не удержавшись, спросила она. – Я имею в виду Тила Коффи, знал ли он о его существовании до того, как тот сюда приехал?

– Какой кузен? – озадаченно спросила Дарси. – Ах, этот! Ты имеешь в виду Бо. Ах, золотце, кто-то уже поспешил рассказать тебе эту старую историю!

– Так это правда? – спросила Рейчел спокойно.

– Похоже, правда. Я не обращаю на такие вещи внимания, здесь скелеты чуть ли не в каждом шкафу. Господи боже, ни для кого не секрет, что Ли Тилсон был большим любителем женщин. А Джесси Коффи была потрясающе красивой, по крайней мере, так говорят. И, вероятно, она была поумнее старика Ли.

На этот раз выкладывала Дарси местные сплетни без обычного энтузиазма.

– Джесси не следовало возвращаться из Атланты в этот замшелый городишко. Дрейтонвилл – это омут, даже для белых. Ее семейство было в шоке, когда они узнали… Буллоки всегда задирали свой черный нос. Гулла гордый народ, Рейчел. Для них Ли Тилсон был просто белой швалью без рода без племени, пусть даже он и был мужем Клариссы Бомонт. Похоже, все вздохнули с облегчением, когда Джесси наконец собрала чемоданы и увезла своего мальчишку в Чикаго. Но Дрейтонвилл ничего не забывает.

Когда Тил приезжал сюда на каникулы, ему давали понять, что он в ответе за грехи своего папаши. Говорят, Тил только в середине второго курса узнал, что Лоретта беременна. Женщины семейства Буллок чуть с ума не сошли, похоже, они и не собирались ничего говорить. Ей было всего шестнадцать.

– О Дарси, как это ужасно! Для всех них.

– Что ж, – Дарси пожала хрупкими плечами, – бедняга Тил совершил ошибку, и его заставили за нее расплачиваться. Знаешь, мне говорили, что он любит своего малыша до полусмерти, а Лоретта даже не позволяет ему видеться с сыном. Полукровок надо пожалеть: они находятся между двумя мирами, белыми черным, и принимают наказание от обоих. Тил уже стал магистром и, как говорили, писал докторскую диссертацию по политологии. Бог знает, что он делает здесь в местной школе. Тебе ведь он нравится, верно?

«Разве Тил может не нравиться?» – подумала Рейчел. Его великодушие, его стремление помочь кооперативу, его неожиданные остроты, за которыми, как она начала понимать, он скрывал свою боль.

– Ах, Дарси, это так жестоко! Разве нельзя все это как-нибудь уладить? Тил и его… Лоретта кажутся такими милыми людьми, она такая… представительная. Я хочу сказать, у нее прекрасная работа в телефонной компании. Им нужно хотя бы попытаться наладить отношения ради ребенка.