Безумная тоска

– Они в Мэн уехали, почти на все лето. Девочке там хорошо. У бывшей там дядя с тетей живут. До того, как они уехали, вечером я возвращался в Бруклин, ужинал с ней. Несколько раз в неделю.

– Это нелегко. Тебе надо видеться с ней как можно чаще.

– Я и хочу видеться с ней как можно чаще, Господи блядь Иисусе.

– Да нет, я в том смысле, что тебе бы выходной взять. С фургоном я управлюсь.

– Че, правда? Один будешь?

– Ну да. Я же с этой ебаной «Долбилкой» справлялся, помнишь, я тебе рассказывал?

– Ага, тот еще облом. Где ты тогда ее бросил? Магистраль Нью-Ингленд?

– Бракнер.

– Один хуй.

– Можно сказать, на подъезде. Но с этим фургоном такого не случится. Мне он нравится. Возьми среды и воскресенья. Забирать ее сможешь в субботу вечером, как квартиру подыщешь.

Подыскать квартиру оказалось не так-то просто. Люди выстраивались в очередь у газетного киоска на Шеридан-сквер, чтобы получить свежии копии «Голоса Вилледж», а их привозили по вторникам около полуночи. Берк, впрочем, не обременял себя стоянием в очередях. В одиннадцать утра он сидел в «Ред Бар» на Седьмой, а перед ним, как меню, лежали три газеты.

– Эти старые поляки и украинцы пережили нашествие трех армий, всевозможный голод, чуму и оказались здесь, чтобы работать на каком-нибудь кожевенном заводе и кормить девять своих кошек – они умирают пачками, как и все старики[96]. Квартиры будут висеть всего несколько дней. Надо шевелиться. Погоди-ка: вот кое-что. Ирина Михаэлевна Малаговина. Любимая бабушка, двоюродная бабушка Рональда, Эвелин, бла-бла-бла. Недвижимость в квартале на Пятой Восточной.

Берк оторвался от газеты, увидел, что телефон-автомат пустой.

– Есть четвертак?

– Для запроса тебе он не нужен, – ответил Джордж.

– А, ну да.

Его длинные ноги в ботинках с высокими голенищами зашагали к будке. Оттуда он принялся отчаянно жестикулировать, показывая, что ему нужна ручка и бумага…

– Господи, да просто запомни! – крикнул Джордж.

– Триста девятнадцать на Десятой Восточной, – буркнул вернувшийся к столику Берк. – Вот тебе и Восточная Пятая бла-бла-бла-бла. Только с толку людей сбивают. Животные ебаные.

– Это к востоку отсюда.

– Ну ни хуя ты Шерлок. Тут через парк пройти.

– Это хорошо, значит, тебя не убьют по меньшей мере еще пару недель.

– Все норм, я тут всех знаю, – ответил Берк.

– Нравится мне твой нарциссизм. В тебе это больше всего привлекает.

С самого начала Джордж и Берк общались на равных, вешали друг другу лапшу на уши, но Джордж обнаружил, что сейчас, когда арендная плата росла, завидует тем, у кого была собственная недвижимость. Они были на равных, только один был нанимателем, а другой на него работал. У одного из них было больше денег. Марина собиралась найти новую квартиру, вероятно, где-нибудь в аптауне, но Джорджу нравилось жить дальше на востоке, на Генри-стрит, ему нравилась квартира, где была полноценная ванная комната в отличие от многих других в Ист-Вилледж, где была только раковина на кухне и общий туалет в коридоре. Вокруг нее крутилась его нынешняя жизнь, там он проводил большую часть времени, хоть путь от здания муниципалитета и был неблизким, особенно в плохую погоду. Да и с ночными такси были проблемы.

Они прошли три квартала на север к Авеню А, свернув направо на Десятой. Здание находилось к югу от квартала между А и Б.

Они позвонили в колокольчик с надписью «Супер». Несколько раз. Наконец дверь им открыла женщина. Она представляла собой приземистый параллелепипед в домашнем платье.

– Вам чего?

– Мы хотели спросить, сдаете ли вы квартиру? Здесь умерла одна дама, ее звали Ирина.

– А вам откуда знать? – Ей не было до них дела, в ней говорило простое любопытство.

– Я дружу с одной ее родственницей, – ответил Берк.

– Всего несколько дней прошло.

– Я Берк.

– Что ж, здравствуйте, мистер Берк.

– А вас как зовут?

– Маджа.

– Вы арендодатель?

– Домоуправительница. Здесь и еще в паре других домов.

– Так что с квартирой?

– Собственник ее сдает.

– А кто собственник?

– Насчет этого не беспокойтесь.

– В смысле?

– Не переживайте. Мы договоримся. Откуда у вас деньги?

– Кем я работаю?

– Да. Что за работа?

– У меня передвижная кофейня. Доход приличный.

– Вы не юрист? Юристам не сдаем.

– Нет, не юрист. Так что по деньгам?

– Триста семьдесят пять. Залог пятьсот. Стены некрашеные, покрасите сами.

– Нет, это невозможно.

– Две комнаты! Не вы, так кто другой снимет. Дурачок, что ли, мальчик? Давай, топай.

– Маджа! Пять лет назад владельцы нам приплачивали, чтобы мы только заселились. Два месяца бесплатной аренды.

Маджа обернулась.

– Сейчас уже все не так. Оп! – взметнулись ее руки-кувалды. – Время другое. Платишь ты или кто другой. Через год будет пятьсот, потом семьсот, восемьсот, потом тысяча. Вот увидишь.

Она снова повернулась к двери.

– Нет, погодите, ладно. Деньги будут.

Она повернулась назад:

– Когда будут?

Берк взглянул на часы:

– К двум часам.

– Смотри не опоздай, – сказала Маджа. – Два часа. А то мало ли что.

– Ну, может, в полтретьего. Может, в банке будет очередь.

Маджа махнула рукой: два, полтретьего, без разницы.

– А посмотреть можно?