Безумно опасна

Баба сердито смотрела на Эйрстрим, пока дверь не решила прекратить игры и не проявилась, а потом, с шумом захлопнула ее за собой, бросая на пол полные сумки. Зеленое содержимое высыпалось и образовало грязную кучу из папоротника с закручивающимися побегами, и, похожей на пену, дикой моркови (которую называют еще "кружевами королевы Анны"); пикантный аромат трав противоречил острому запаху ее гнева.

— Проблемы с законом? — спросил Чудо-Юдо, кивая мордой в сторону удаляющейся фигуры шерифа. — Я могу его съесть, если хочешь.

Баба закатила глаза. Ее спутник мог в данный момент выглядеть как белый черноносый питбуль со светло-карими глазами, но, инстинкты у него оставались драконьими. Учитывая, что в его истинном обличье размах крыльев был более десяти футов (ок. 3 м — прим. пер.), такая собачья форма больше соответствовала трейлеру.

— Не сейчас, — сказала она, скинув ботинки и направившись к небольшому холодильнику, размышляя об ограниченных возможностях организовать завтрак. — Шериф выглядит достаточно безобидным. Но, думаю, мне удалось узнать, что нас сюда призвало. Он сказал, что у них пропало трое детей. — Она нахмурилась, глядя на остатки апельсинового сока, которые плескались в бутылке с этикеткой "Живая и Мёртвая вода".

— Напомни мне взять апельсиновый сок, когда я поеду в город в следующий раз.

Оставив холодильник в покое, она схватила из верхнего шкафчика батончик гранолы (традиционная для США еда для завтрака или снэк, содержащий плющеную овсяную крупу, орехи и мед, иногда рис, которые обычно запечены до хрустящего состояния — прим. пер.), и, жуя его, принялась химичить с кофе-машиной. Ничто в трейлере не работало как надо, а ей очень хотелось кофе, не горячий шоколад, не чай и, не приведи Боги, не жидкое золото. Черта с два его потом отчистишь.

— Апельсиновый сок, заметано, — Чудо-Юдо вытащил огромную кость из-под дивана, игнорируя тот факт, что там все место занимал большой шкафчик. Законы физики в Эйрстриме также не работали. — Так что, ты думаешь, кто-то призвал тебя, чтоб ты нашла одного из детей? Обычно тебя обвиняют в их исчезновении, а не просят найти.

Баба фыркнула.

— Прошли те дни, мой старый друг. Никто теперь уже не помнит, кто такая Баба Яга; и уж, конечно, не знает что это титул, а не имя какого-то конкретного человека. Если б мы были в России — тогда возможно, но кто здесь может знать, как позвать меня на помощь?

Она понюхала кофе, который немного пах голубыми розами, и с невероятной грацией расположилась на диване. С отсутствующим видом почесала голову Чудо-Юда, слушая как ногти скребут по несуществующей чешуе. Клуб густого дыма вылетел из собачьей пасти, когда пес положил массивную голову на ее ноги.

— Ну и как ты собираешься узнать, зачем ты была вызвана в эту темную глушь — найти пропавших детей или по какой другой причине? — поинтересовался Чудо-Юдо; его речь сильно исказилась из-за наполовину торчащей из пасти косточки.

Баба щелкнула пальцами, и местная газета появилась из пахнущего травами воздуха.

Она вздохнула.

— Я жду, что кто-то придет и расскажет мне.

Ей было намного комфортнее с драконами, чем с людьми, потому что именно для этого она была рождена. Много, много лет назад. Прежде чем встретила предыдущую Бабу, которая спасла ее от убогого русского приюта и наставила на путь, который привел ее на цветущий луг, к шерифу, отчаянно нуждавшемуся в стрижке, и тайне — к событиям, на которых было написано ее имя.

***

Лиам прихлопнул очередного пищащего комара и снял шляпу, чтоб промокнуть лоб уже пропитавшимся потом платком. Уже битых три часа он обыскивал вдоль и поперек заболоченные берега реки, и единственное, что нашел — это пустые пивные бутылки, шипящую черепаху в плохом настроении и старый красный мяч, который, очевидно, валялся здесь уже не один год. Но, он все равно, на всякий случай, отметил мяч в записях, хотя, в конце концов, должен был признать, что ничего не нашел. И пришло время возвращаться в офис — куча бумажек сама себя не заполнит. А Нина начинает быстро выходить из себя, когда он не отмечается каждые пару часов. Как будто ему пришлось иметь дело с чем-нибудь более опасным, чем сердитая черепаха.

И все же, он заставлял всех офицеров следовать регулярной регистрации по приезду, а еще Нина любила ему напоминать, что подавать пример сотрудникам является частью его работы. И неважно, что у него десятилетний опыт по сравнению с большинством из них. И то, что он ненавидел приспосабливаться к чьим бы то ни было правилам, даже к своим собственным, тоже не имело значения.

Как только Лиам вышел на полянку, где припарковался, Барбара Ягер открыла дверь и выглянула, приветственно помахав рукой. Как и в первый раз, ее внешность заставила его разум пошатнуться, а его сердце — сбиться с ритма. Затем она шагнула вперед и мир опять стал на место.