Безумно влюблен (СИ)

Гораздо сложнее оказалось сидеть и не двигаться. Дышать смесью ароматов духов и шампуня. Был еще и запах спиртного, но Богдану даже он нравился.

Глава 20

Он все-таки открыл глаза. Сам не знал почему. Наверное, чтобы лишний раз убедиться в том, какой он урод. Увидеть отвращение в красивых глазах Майи.

А Май... Она ... Она удивительная девочка.

Как бы ни старался Богдан разглядеть брезгливость в голубых омутах, не смог. Или это все его больная фантазия? Неважно. Главное он уже увидел.

Как она сосредоточенно рассматривает ссадину на его скуле. Как морщится, когда дезинфицирующий раствор щиплет его кожу. Как осторожно дует на царапины.

И пальцы у Майи, теплые и нежные, аккуратно касаются его щеки.

Богдан, должно быть, сошел с ума. Свихнулся. Сбрендил.

Другого объяснения не было.

– Так ты подстрижешь меня? – он и сам удивился этому вопросу. Произнес вслух, когда должен был, по-хорошему, молчать.

– Сейчас? – переспросила Майя, а он кивнул. – Ты дурачок, Богдан. Я же пьяна.

– Мне всегда нравились косые стрижки, – усмехнулся он.

Широков не хотел отпускать Майю именно сейчас. Хотел продлить ощущение ее пальцев на своем лице. Хотел и дальше вдыхать тонкий аромат ее парфюма. Но, разумеется, не здесь. Не на парковке низкосортного кабака

– И потом, хуже, чем есть, уже не будет, – беззаботно заключил Широков, а сам напряжено ждал решения Майи.

– С тебя крепкий кофе, – она тукнула в него указательным пальцем и улыбнулась.

Он жадно перехватил ее улыбку. Удивительная девчонка. Открытая. Яркая. Смешная. А. он... нет, он об этом подумает потом. Сегодня у него по плану стрижка у самого крутого мастера города.

***

Богдан давно не был в своей квартире. Но именно она оказалась ближе всего. Возвращаться в родительский особняк Широков не хотел. А к Майе в салон ехать – тем более. И вот парень уже парковался на своем обычном месте, на подземной стоянке.

Спустя пару минут, они с Майей поднимались в лифте. В руках у Широкова рабочий кейс Архиповой. А у нее – мобильный телефон и легкая курточка.

Невольно и без левых мыслей Богдан засмотрелся на изящный изгиб шеи. Увидел, как нежную кожу перечеркнула темная лямка топа. Нужно только голову наклонить и получится прижаться ртом к округлому плечу. Кажется, у Широкова даже во рту пересохло, так сильно хотелось сделать то, о чем так живо кричала его фантазия.

– Приехали! – его голос звучал непривычно хрипло и, вместе с тем, громко в повисшей тишине. Майя даже вздрогнула и первой шагнула из лифта.

Богдан открыл двери квартиры ключом. Отключил сигнализацию. Включил свет. По привычке потянулся, чтобы снять куртку. И перехватил странный взгляд Архиповой.

Он проследил за этим взглядом. Мысленно выругался.

Широков не был монахом. Да что уж скрывать, у него была целая куча женщин. И большая их часть побывала здесь, в его холостяцкой берлоге. А когда к здоровому мужику приходит девушка, разумеется, она строит планы на отношения и пытается хоть что-то оставить из своих вещей. Пометить, так сказать, территорию.

Богдан всегда убирал подобный «метки», выбрасывал якобы случайно оставленные помады и прочее. А в последний раз – не успел, попал в больницу. А после так и не приехал в квартиру ни разу. Нет, здесь убирали. Но никто не позаботился о том, чтобы выбросить женскую помаду и женский шарф в урну.

А Май прямо сейчас это все увидела.

– Май..., – начал Широков. Ему нравилось называть ее именно так. Просто Май. Она ведь и была для него такой же яркой и солнечной, как весна, как свежий майский ветерок. Она была его маем

– Лучше, наверное, в ванной? У тебя ведь просторная ванная комната? Там плитка, легче волосы убирать, – заговорила девушка и схватила свой чертов чемодан, а Богдан чувствовал, насколько натянута и фальшива ее улыбка.

– Угу, – только и вздохнул он, злясь на себя, на хозяйку брошенных вещей, имени которой он не вспомнил. И пошел в ванную комнату, на ходу стягивая куртку, а следом и футболку.

Широков скомкал одежду и швырнул в сторону. Что ж, Май. Вот и настал тот момент, когда ты увидишь настоящего монстра.

Богдан знал, где на его теле находятся глубокие шрамы, швы, переплетения рубцов. Он уже свыкся с ними. Они стали его броней. Его ширмой. И кроме врачей всей этой «красоты» никто не видел. Даже мама.

А здесь...

Широков пнул ногой мягкий пуф от стены к центру комнаты. И сел на него.

Глядя в пространство перед собой, он ждал, когда Май испугается и убежит. Кажется, даже отсчитывал секунды до этого момента.

Негромкий щелчок заставил Богдана обернуться. Майя, открыв крышку кейса, сосредоточенно ковырялась внутри серебристого ящика.

– Развернись и не шевелись. Иначе кроме волос я тебе еще и уши подрежу, – предупредила девчонка.

Богдан смотрел на нее и не знал, злиться ему, или смеяться.

– Уверен, никто и не заметит разницы. С ушами я, или без них, – наконец, улыбнулся Широков и послушно выполнил просьбу девчонки.

На его плечи лег пеньюар с логотипом студии красоты «Май». Богдан даже не заметил, как ловкие девичьи пальцы зафиксировали плотную черную ткань.