Безумно

Она тихо смеется, потом глубоко вздыхает. Я поднимаю голову и смотрю на нее, она стоит рядом со мной. Она явно не хотела задерживаться и собиралась уже исчезнуть – и впервые, с тех пор как я познакомился с Джун, мне жаль, что она этого не сделала.

Я хотел, чтобы она ушла.

Потому что я потратил немало минут и часов, пытаясь убедить себя и доказать себе, что у меня все получится. Что я смогу притвориться, будто мне все равно. Будто она для меня просто друг. Что я смогу делать вид, словно ее взгляды не прожигают меня насквозь, а ее улыбка – не самое яркое событие моего дня и… эти губы не созданы для моих поцелуев. Я убеждал себя, что Джун больше не является для меня целым миром…

Я намеревался начать вежливо игнорировать ее и больше не беспокоить. Правда, возможно, при этом у меня была тайная надежда, что она соскучится по моему вниманию и поддразниваниям.

Что она соскучится по мне… и поймет, что ей чего-то не хватает. Я не хотел досаждать Джун приглашениями на свидания, по крайней мере, сейчас, и заставлять ее чувствовать, что она для меня единственная – даже если это правда: в противном случае, ни я, ни один другой мужчина не ходил бы по пятам за женщиной десять месяцев.

Для начала я собирался поменьше с ней разговаривать. Я хотел вести себя как ни в чем не бывало и быть более сдержанным. Но не хотел придавать этому большого значения. А что сейчас? Сейчас я сижу здесь, у меня раскалывается голова и опухает глаз, который станет сине-желтым уже очень скоро. И у меня такое чувство, будто мне на нос наступила лошадь.

Я никогда не ввязываюсь в драки. Ненавижу их. Нет смысла калечить себя и других. Это не решает никаких проблем.

Джун может и сама постоять за себя, по крайней мере, своими дерзкими речами. Но как бы я ни хотел притвориться, что мне нет до этого никакого дела, я не смог отвернуться и оставить ее одну в такой ситуации.

– С тобой все в порядке?

– Да, конечно. Думаю, этому красавчику сейчас явно хуже, чем мне.

– Ты нанесла ему довольно неприятный удар.

– Он заслужил это. – Она улыбается мне, я ухмыляюсь в ответ. Но затем вспоминаю, что этому должен быть положен конец. Я прочищаю горло, что очень громко звучит в звенящей тишине ванной комнаты и отражается эхом от кафельной плитки. Наконец я отрываюсь от ее взгляда.

Не знаю, заметила ли она что-нибудь. Уловила ли она, что между нами что-то изменилось, и играет ли для нее какую-то роль мое решение увеличить дистанцию.

– Я поменяю компресс и ненадолго прилягу у себя наверху.

– Тебе лучше поехать сразу домой и лечь в нормальную постель.

Я встаю и засовываю дурацкую маску и галстук, которые все еще держу в руке, в карман. Теперь я так близко к ней, что чувствую ее запах, который бесшумно, но глубоко вдыхаю.

– Все будет в порядке. – Мой голос звучит хрипло.

Я приехал на своей машине, но, кажется, мне лучше оставить ее сегодня здесь.

Я поднимаю стул, несу его в комнату отдыха, где он обычно и стоит, и заменяю уже нагревшийся компресс. Джун молча следует за мной.

– Возвращайся к Энди, скажи ей с Купером, что мы с ними увидимся завтра. Если кто-то еще будет меня спрашивать, им тоже придется подождать. Остаток ночи вы вполне доработаете без меня.

Я коротко киваю, не дожидаясь ее реакции, прежде чем выйти из комнаты и поспешно направиться сквозь толпу в свой офис. Здесь я впервые за вечер позволяю себе скривиться от боли и застонать.

Да ну все к чертовой матери. Я солгал… Мне чертовски больно! Кулак ударил меня словно молотом. А все потому, что я был недостаточно внимателен.

В том, что касается бокса, Куп всегда говорит: «Слушай свои инстинкты, будь сосредоточен и готов ко всему». Надо было лучше слушать его, когда он давал мне свои непрошеные советы по ведению боя.

У меня немного кружится голова, и я рад побыть наконец один. Чтобы я мог выдохнуть и расслабиться, без надобности держать себя в руках и контролировать свои реакции.

Я беру со стола бутылку с водой и открываю первый ящик. Рядом с парой ручек лежат таблетки от головной боли. Они мне еще как пригодятся.

Я выдавливаю одну из них пальцем на стол, отложив остальные обратно, и проглатываю, запивая водой.

Как в тумане, я подхожу к своему шкафу в другой комнате. Открываю дверь и смотрю во встроенное маленькое прямоугольное зеркало, где впервые могу по-настоящему оценить катастрофу.

– Вот дерьмо.

Я буду выглядеть пришельцем еще несколько недель. Пластырь держится на месте, нос выглядит вполне нормально, но глаз… Он наполовину опух и по цвету напоминает красную помаду Джун.

Я снова прикладываю охлаждающий компресс, несмотря на то что в этом больше нет смысла. Не важно. Холод – это хорошо. Особенно для моей головы. Может, хоть отек немного спадет.

Между тем я хочу снять с себя грязную рубашку, но у меня ничего не получается. Сейчас мне все дается слишком тяжело. В шкафу у меня всегда есть запасная одежда, но Джун в некотором смысле права. Надо добраться домой и принять душ. Отдохнуть. Но в таком состоянии за руль я точно не сяду, лучше вызову такси. Моя машина может без проблем остаться здесь.