Безумное пике. Мир финансов как зеркало конца истории

По поводу Венесуэлы я также писал27. Повторю, что в отличие от Ирана данная латиноамериканская страна взяла четкий курс на использование крипто-валюты. Правда, не биткойна или иных частных цифровых валют. С 20 февраля 2018 года, как заявил президент страны Николас Мадуро, начинается выпуск официальной цифровой валюты, получившей название «El Petro». Как сказал президент Мадуро, «Эль Петро» позволит оживить национальную экономику и обойти блокаду, которую Вашингтон уже де-факто объявил Каракасу.

Теперь вернемся к России. Отношение к криптовалютам властей страны не однозначно. Кажется, в последние месяцы Центробанк и Минфин более внятно высказываются против легализации биткойна и других частных цифровых валют. Тут я не могу не поддерживать такую позицию. Но она должна быть более энергичной и последовательной.

Одновременно в верхних эшелонах власти идут разговоры о том, что России нужна своя официальная цифровая валюта. Ей даже дали название: «крипто-рубль». Министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров в октябре 2017 года заявил, что ему поручена реализация проекта «крипторубль». Правда, внятного объяснения того, что такое «крипторубль», министр не дал. Более того, в ноябре он уже предложил отказаться от понятия «крипторубль», заменив его на термин «цифровой токен». И это правильно, поскольку «крипторубль» противоречит Конституции РФ, в которой говорится, что единственной законной денежной единицей в стране является рубль, эмитируемый Центробанком (статья 75). Скорее всего, под «цифровым токеном» понимается еще один новый финансовый инструмент (подобно тому, как в последние десятилетия прошлого века на мировую арену вышли деривативы, представлявшие новое поколение финансовых инструментов). До сих пор подробностей того, что такое «цифровой токен», для чего он разрабатывается, как им можно будет пользоваться, министр не раскрывает. Скорее на эти вопросы должны отвечать не Минсвязи, а Центробанк и Минфин. Подозреваю, что Минсвязи разрабатывает лишь технологическую базу «цифрового токена», в первую очередь, технологию блокчейн.

Хотелось бы верить, что разработка «цифрового токена» ведется не ради того, чтобы вооружить финансовых спекулянтов еще одним «инструментом», а для решения такой острой экономической проблемы страны, как противодействие экономическим санкциям Запада. В том числе она является подготовкой к возможному блокированию SWIFT для российских банков и компаний. В России идею использования криптовалюты в условиях экономических санкций и угрозы блокирования расчётов через систему SWIFT регулярно высказывает советник президента по вопросам региональной экономической интеграции Сергей Глазьев. Об этом он, в частности, говорил на совещании в администрации президента по вопросу определения правового статуса криптовалют и их законодательного регулирования 12 декабря 2017 года. Ещё раз к этой теме Глазьев вернулся 27 января 2018 года. Давая интервью в кулуарах World Blockchain and Cryptocurrency Summit, проходившем в Москве, он заявил: «Мы видим, что банки оказались очень уязвимыми от санкций, в том числе российские банки. Степень долларизации мировой экономики настолько высока, что американцы действительно с помощью своих санкций могут блокировать большие сегменты внешней торговли, и, естественно, это создаёт новый спрос на криптовалюты. Это объективно так, это касается не только России, это касается всех стран, против которых американцы применяют санкции».

Правда, через несколько дней после этого заместитель министра финансов Алексей Моисеев заявил, что его министерство «сдержанно» относится к идее Сергея Глазьева использовать криптовалюты для обхода антироссийских санкций: «Это кажется, конечно, заманчивым, но все не так просто, потому что большинство существующих сейчас, используемых в мире криптовалют уже деанонимизированы. Поэтому это кажется так, что они такие анонимные. Они уже совсем не анонимные, правила KYC (know your customer – В.К.) применяются уже и к большинству бирж, которые выдают логины и пароли для торговли критовалютами. Поэтому вопрос такой не очень очевидный. Мы занимаем сдержанную позицию по этому предложению».

Конечно, замминистра также отчасти прав. Но только отчасти. Во-первых, далеко не все биржи, специализирующиеся на криптовалютах, сегодня требуют от участников раскрытия информации. Во-вторых, нам желательно иметь специальные соглашения с теми странами, которые по тем или иным причинам готовы к широкому использованию криптовалют во взаимных расчетах. Прежде всего, это «товарищи по несчастью» – Иран, Венесуэла, Куба, КНДР, Сирия (страны под санкциями). А также те страны, которые могут оказаться под санкциями. Среди таких – Китай, крупнейший на сегодняшний день торговый партнер России. Более того, Венесуэла предлагала такой «цифровой союз» на основе использования ее криптовалюты – «El Petro». Москва пока от такого союза воздержалась.