Безумное танго

Никаких повреждений на ее теле не нашли – только этот след удара на голове, развившийся в страшноватую гематому, да ободранная спина под порванным платьем. Но все это не опровергало, а как бы подтверждало то, что Юрий с Алёной твердили в милиции: наверное, Инга полезла в подвал посмотреть на загадочную Пещерную церковь, да поскользнулась на осклизлой земле, упала, ударилась головой об один из многочисленных выступов разрушенного свода.

Все очень просто и правдоподобно. Никаких следов насилия. Никаких следов постороннего присутствия, кроме самого Юрия и Алёны. Несчастный случай.

Вот только это слово: «Молчи…»

Ну, он и молчал. Алёна – тоже. Ни словом ни один из них не обмолвился о страхе, который пригнал Ингу в Выксу, а уж о том, свидетелем чего сподобился стать вчера Юрий, – тем паче. И все-таки мысль о вчерашнем убийстве мучила его с каждой минутой все сильнее. Да нет, не то чтобы его терзали угрызения совести, что не донес на Рашида. Хотя, наверное, следовало бы, и это даже разумно: сидел бы Рашид в каталажке, некому было бы больше караулить Алёну и нагонять на нее страх. Но тогда Ингу загребли бы как свидетельницу или как соучастницу, это уже точно, а Юрию совсем не хотелось причинять Алёне горе. И вдобавок, как ни кинь, Рашид спас ему жизнь. Закладывать своего благодетеля? Слуга покорный!

Он беспокоился совсем о другом. Наверняка труп до сих пор в том доме в Высоково. Наверняка мужички, которые столь изощренно развлекались с Ингой, оказались менее изобретательны, когда речь пошла о том, чтобы спрятать концы в воду. Небось все задрожали, как зайцы, не зная, что делать. А ведь убийство произошло в доме Инги, она вроде бы как главная виновница. Именно поэтому, конечно, сбежала в Выксу, под крылышко сестры, решившись покончить с отвратительными игрищами – хотя бы на время. Но спрятаться, отсидеться не удалось. Растерявшиеся мерзавцы пришли в себя и настигли девушку…

Зачем? Да хотя бы затем, чтобы лишить ее возможности оправдываться, когда труп будет найден. Убила, мол, своего любовника и сбежала. Хотела отсидеться в тишине далекой провинции, а тут небесное правосудие вмешалось – и покарало злодейку. Ведь еще неизвестно, выживет ли Инга после этого виртуозно исполненного «несчастного случая».

Юрий не сомневался: все происходило именно так. У него-то были все основания трезво оценивать потенциальную готовность этих сексуальных маньяков к убийству. В конце концов, вчера они собирались прикончить не кого-то там еще, а его самого, и если бы не случай…

Как ни противно было, пришлось-таки рассказать Алёне обо всем. Она достаточно много знала о приключениях сестры, поэтому словно бы даже не удивилась ужасной новости. И сразу согласилась: да, нужно немедленно отправиться в Нижний, проверить дом. А потом вернуться к сестре.

Конечно, Инга оставалась не одна: рядом была тетка, а потом Алёнина подружка, молоденькая монашенка Липка самоотверженно решила хоть всю ночь посидеть у постели находившейся в беспамятстве девушки. И все-таки медсестры и врачи откровенно поджимали губы, когда Алёна сообщила, что вынуждена уехать. Тетя Катя устроила ей что-то вроде скандала, причем немалая роль в упреках, как понял Юрий, отводилась ему… И только Липка сказала Алёне, чтоб ехала – и ни о чем не беспокоилась.

Липка не сводила с Юрия своих круглых, как пуговки, ярких карих глаз, и на лице ее был написан такой романтический восторг, как будто Алёна уезжала не всего лишь на сутки, а пускалась в безрассудное бегство с любовником. И не просто так: ну, вышла из больницы, ну, пересекла улицу, завела мотор «Москвича», – а через высокие монастырские стены, по веревочной лестнице, и вслед по дороге будет стелиться не бензиновая гарь, а пыль, поднятая копытами быстрых коней…

Выехали уже под вечер. Во-первых, только к этому времени Алёна окончательно решилась, а во-вторых, выяснилось, что вечером ехать безопаснее. Прав-то у нее не было, она забыла их захватить, когда отправилась вгорячах в Выксу. Да и с ее водительскими талантами лучше было путешествовать глухой ночью, когда дорожная инспекция спит, причем пробираться по самой обочине на скорости двадцать километров в час.

Сам-то Юрий вообще не умел водить автомобиль, как-то не удосужился научиться. Поэтому, признав собственное несовершенство, он молча терпел и слишком резкое торможение, и внезапное увеличение скорости, и вензеля, которые вдруг начинал выписывать на шоссе «Москвич», когда Алёна задумывалась и ослабляла мертвую хватку, с какой она вцеплялась в руль.