Безумные короли. Личная травма и судьба народов

Подозрения прежде всего были направлены на могущественную семью Стуре. Король пришёл к выводу, что его матримониальные планы расстроены аристократическим заговором, цель которого — не дать ему обзавестись законными наследниками; любовниц и незаконных детей у него хватало. Но его политика не была ни последовательной, ни понятной. Он подверг страшному унижению Нильса Стуре, потому что астрологи сказали, что шведская корона может перейти к «светловолосому человеку» (хотя Нильс был скорее рыжеволосым). Он пообещал Нильсу руку своей незаконной дочери Виргинии и назначил его послом по вопросу своего очередного матримониального плана. Проект был заведомо неосуществим, но неудача Стуре в переговорах усилила подозрения короля относительно аристократического заговора.

Становилось всё очевидней, что разум короля расшатывается. Он беспокойно прокрадывался по коридорам своего королевского замка с намерением обнаружить какое-нибудь преступление. Ему казалось, что королевские пажи одеты чересчур элегантно — значит, хотят соблазнить женщин при его дворе. Королевский камергер предстал перед Высоким судом, потому что скипетр короля был найден поломанным в его комнате. Опасно было что-то прошептать соседу, даже откашляться, так как это могло скрывать заговор. Два охранника были приговорены к смерти на том основании, что они оставили кувшин, плащ и недоуздок в королевской уборной. Если король проходил мимо стогов сена, покрытых еловыми ветками, он впадал в безудержный гнев, потому что перевёрнутые ёлки напоминали ему триумфальную арку Нильса Стуре.

В довершение всего назрел ещё один критический момент. Эрик решил жениться на своей любовнице Карин Монсдоттер, девушке низкого происхождения, дочери тюремщика; она прислуживала в таверне. Похоже, он её действительно любил. Но женитьба на ней всколыхнула бы всю скопившуюся ярость шведской аристократии, которая была бы глубоко оскорблена таким мезальянсом.

И личное, и общественное напряжение оказалось слишком велико. Мозг Эрика поддался атаке шизофрении. Король, убеждённый в существовании аристократического заговора против него, приказал арестовать ряд вельмож и предать Высокому суду; тот угодливо приговорил их к смерти. Нильс Стуре, который только что возвратился после своей неудачной миссии к Лотарингскому двору (с королевским сватовством), оказался в заключении рядом со своим отцом. Разум Эрика пребывал в состоянии беспорядочного возбуждения. Он чувствовал себя жертвой предательства и измены и не мог доверять даже собственным слугам. На встрече с представителями шведских сословий в Упсале он потерял записанную речь, которую собирался произнести; это, утверждал он, злонамеренные слуги украли речь, чтобы его дискредитировать.

Поведение короля становилось всё более параноидальным. Он не мог решить, то ли ему примириться с партией Стуре, то ли уничтожить её. 24 мая 1566 г. он посетил отца Нильса, Сванте Стуре, в замке Упсала. Сначала казалось, что произойдёт удачное примирение, но разум короля напоминал листок, колеблемый ветром. Через несколько часов после предполагаемого примирения он вернулся к замку. В шляпе, низко надвинутой на лоб, он в ярости шагал так быстро, что охранники от него отставали; а достигнув замка, он заколол Нильса Стуре, затем бросился прочь от замка, отдав приказ немедленно умертвить всех пленников, кроме «господина Стена». Никто не знал, кого король имел в виду, но это невнятное замечание помогло спасти жизнь Стену Лейонхувуду и Стену Барену. Король сел на свою лошадь и уехал из города, направляясь неизвестно куда, но, видимо, стремясь уйти от нападающих, которые, как он воображал, за ним гнались. Его бывший наставник Дионисий Буррей поехал за ним в тщетной попытке его успокоить, но Эрик его убил. Наступала темнота, и помешанный монарх слонялся по лесу, в полусознании и без цели.

Представляется достаточно ясным, что Эрик был жертвой параноидальной шизофрении. Достаточно удивительно, что не последовало немедленной попытки его низложить — само по себе это доказывает необоснованность страха короля перед заговором аристократов. Георг Перссон очень подходил на роль козла отпущения, его схватили, судили и приговорили. Разум короля полностью помутился. Уверенный, что его уже свергли, он вдруг вообразил, что находится в плену у своего брата герцога Иоанна, которого сам заточил в Грипсгольмский замок. Когда Иоанна в конце концов освободили, в сцене, не лишённой комизма, они встали друг перед другом на колени, Эрик всё ещё воображал, будто он пленник своего брата, а Иоанн, естественно, понимал всё наоборот. Но у короля всё же достало чувства реальности, чтобы осуществить свой брак с Карин Монсдоттер.