Безумные сказки Андрея Ангелова. Книга третья

Освещение в храме вновь переменилось, и все вокруг сделалось черно-серым. В ту же минуту бурлящая стена тумана осела неровными глыбами по краям помоста, а затем растеклась по нему огромной чернильной кляксой, оставив нетронутым только магический круг. И как только стены не стало, оглушительный шум ворвался в святилище Гекаты, точно буря, вызванная скопившимся снаружи злом.

Всё ровное пространство от подножия храма до линии горизонта заполняла ревущая многотысячная толпа «безымянных», вооруженных дубинками и копьями, а промеж толпы ползали, переплетаясь друг с другом и обвивая уродливые головы, шеи и плечи, сотни гигантских черных змей. Одним концом утопая в этом шевелящимся месиве, а вторым уткнувшись в густые серые тучи, бешено кружило, лая и завывая, громадное черное веретено, слепленное из легиона больших черных птиц, отдаленно напоминавших летучих мышей. И на фоне этой кошмарной фантасмагории отчетливо выделялось непоколебимым спокойствием трехметровое существо, которое уже поднималось по храмовой лестнице, тяжело ступая, вожделенно облизываясь и мерно покачивая отрубленными головами наших товарищей.

Я метнул отчаянный взгляд через плечо и убедился в том, что постамент опустел. В следующее мгновение у меня в мозгах снова зазвучал страшный голос тумана: «Упади на четвереньки и заройся в землю. Заройся в землю, а не то ОНА придет за тобой».

Затем зазвучали другие голоса, а перед глазами замаячили расплывчатые образы: «Не говори так о Кали – хозяйке мертвых, а не то она услышит и явится за тобой», – злобно прошипел Санджай, неохотно возвращая нож за пояс.

«Хотел увидеть каменного истукана»? – недоверчиво хмыкнул Фабио.

«Что если, прикоснувшись к табличке Фиалеса, мы обрели способность видеть то, чего нет на самом деле?» – сказал я.

Голоса и образы исчезли, вернув меня в суровую действительность, и первым желанием было заткнуть уши и зажмуриться, чтобы избавить себя от ужасного зрелища, но любопытство пересилило.

Достигнув края площадки, Кали дважды взмахнула острым мечом, и пара черных «марионеток» прекратила жуткий танец, а их обезглавленные фигуры грузно качнулись в противоположные стороны друг от друга, подломились посередине и рассыпались в прах.

Хозяйка мертвых облизнула окровавленные губы, торжествующе тряхнула гроздьями отрубленных голов и двинулась дальше.

В шаге от бесчувственного тела сэра Генри она присела на корточки и застыла, обратившись каменной статуей. Оглушительный шум, издаваемый «безымянными» и крутящимся «веретеном» утих, превратившись в приглушенный гул. Точно между адскими созданиями, скопившимися у храма, и нами, снова появилась толстая стена. И тогда случилось новое чудо. Погруженный наполовину в черную кляксу тумана умирающий зашевелился, хаотично заерзал конечностями, сгибая и разгибая их, точно неумелый пловец. Затем успокоился и резко встал на ноги, как раз напротив застывшего божества. При этом черный от крови платок, покрывавший его голову, то набухал, расправляясь и округляясь, то снова морщился, будто воздушный шарик, который надували, но никак не могли надуть.

Он вдруг торопливо заговорил на том же непонятном языке, на котором творил заклинание, и голос его, сначала слабый и прерывистый, с каждой новой секундой звучал громче и увереннее, пока не превратился в крик, усиленный причудливым эхом. А его дрожащие руки жадно потянулись к окровавленному мечу, обхватили его острый клинок и попытались вырвать из каменных ладоней недвижимой Кали. Неловкое движение обернулось потерей нескольких пальцев, но он не обратил на это внимание, так ему не терпелось заполучить свою награду, награду, за которую он, не колеблясь, готов был расплатиться жизнями одиннадцати друзей!

Наверное, на протяжении целой минуты черный идол смерти насмехался над его тщетными попытками и лишь по прошествии минуты молниеносно взмахнул мечом. Развязавшийся платок колыхнулся птичьим крылом и медленно поплыл к полу, почерневшее тело развалилось на тысячи мельчайших частиц, а обезображенная голова упала в подставленную ладонь. Невидимая стена рухнула, и оглушительный шум снова ворвался в храм.

Кали ожила, лениво выгнула спину, выпрямила ноги и сделала еще один шаг в нашу сторону. При этом украшавшие ее тело человеческие черепа и отрубленные конечности зашевелились, будто ожили вместе с ней. Она медленно опустила руку с мечом, и прикоснулась острым концом к затылку мертвого Санджая. Потом резко вонзила меч и потянула вверх, точно гарпун с пойманной рыбой. Вслед за насаженной головой мертвое тело отделилось от черной поверхности тумана и повисло в воздухе, покачиваемое налетевшим порывом ветра. Дальнейшее произошло настолько стремительно, что рассказывая о нем, я домысливаю то, что невозможно было увидеть. Черное божество выдернуло меч и отрубило голову еще до того, как освобожденное тело, устремилось к полу. Вытянутая голова долговязого Санджая обрела свое место в числе прочих отрубленных голов. Кали облизнулась и направилась к нам. Кажется, в отличие от «безымянных» ее нисколько не смущала защита магического круга.