Безумные сказки Андрея Ангелова. Книга третья

Надо ли говорить, что творилось у меня на душе в те роковые минуты! Но странное дело, теперь, когда хозяйка мертвых приближалась, чтобы забрать мою собственную голову, напряженный страх ожидания сменился какой-то апатичной обреченностью, и сквозь дьявольский шум до меня донеслись слова молитвы, произносимые Вильямом, и… другие слова.

– Отдайте мне глиняную табличку, мистер Бенкс, а не то я пристрелю вас как бешеную собаку, – истошно вопил Фабио, целясь в меня из винтовки.

– Катись к черту! – бросил я ему в ответ и дико расхохотался.

Он выругался и спустил курок, но винтовка дала осечку.

– Проклятие! – взревел португалец, и в следующее мгновение его голова отделилась от туловища.

– Прощайте, сэр Чарльз! – крикнул Вильям, опускаясь на колени. – И не смотрите на эту ведьму! Не смотрите, заклинаю вас! Я не хочу…

Он не успел договорить.

Теперь черное божество возвышалось прямо надо мной. Ее налитые кровью глаза сверкали торжествующей злобой. С длинного острого языка капала кровь. Огромный меч, описав в воздухе медленную дугу, завис над моей головой. Казалось, она колеблется.

«Выйдет только двенадцатый», – заискрилось в мозгах. Я зажмурился, погрузил руку за пазуху, прикоснулся к табличке и… возвратился во вчерашнее видение, как раз на то самое место, где оно и оборвалось. Передо мной снова оказались Александр Великий и его друзья.

– Что с тобой? – спросил Александр. – Что с тобой, дорогой друг, на тебе лица нет?

– Я хочу жить, – прошептал я, глядя на него с отчаянием и надеждой.

– Иди ко мне, – он протянул руки, распахивая объятия. – Иди, ничего не бойся, не останавливайся и лучше не моргай.

И я пошел. С каждым новым шагом поступь моя становилась увереннее, но расстояние, разделявшее нас с царем, не сокращалось, а, напротив – увеличивалось, точно я пятился от него. В какой-то момент я не выдержал и моргнул. В то же мгновение Александр и его друзья превратились в сэра Генри и его слуг. Залитые кровью и обезображенные свежими ранами, они провожали меня тоскливыми взглядами, плакали, ломали в отчаянии руки и молили взять с собой. Сердце мое разрывалось от жалости. Мне хотелось выполнить их просьбы, но я помнил предостережение царя и не посмел остановиться.

Вскоре перед глазами у меня потемнело, ноги подкосились, и я упал, уткнувшись лицом в рыхлую землю, а когда приподнял голову, то зажмурился от яркого солнечного света. Как только глаза привыкли к нему, я увидел, что нахожусь неподалеку от бамбукового частокола, за которым укрылся наш лагерь, обрадовался, встал на колени и, рыдая во все горло, возблагодарил Бога за дарованное спасение.

Эпилог

Храм Гекаты исчез, а на его месте опять появился черный островок выжженной земли.

Я не решился в одиночку углубиться в джунгли и остался дожидаться помощи в лагере. Через три дня из «безымянной» деревни явились обеспокоенные охотники. Оказалось, что сэр Генри заверил их, что наша экспедиция вернется на другой день. Обнаружив меня одного, охотники долго удивлялись и пытались на ломаном английском добиться каких-нибудь разъяснений о судьбе моих товарищей. Но я стойко хранил молчание, и они вынуждены были оставить меня в покое.

Не стану рассказывать о других злоключениях, которые мне пришлось впоследствии пережить. Всё это уже не имеет никакого отношения к этой истории. Скажу только, что с тех пор прошло много лет, но сэр Генри по-прежнему часто снится мне, и всякий раз, когда такое случается, я спрашиваю его, надеясь получить ответ на самый важный вопрос:

– Что ты увидел на барельефе храма?

Но он до сих пор не ответил.

V. Рассказы о дьяволе

1. Продажа души

Итак, в некотором русском царстве, в некотором российском государстве, жил-был барин. Знатный вельможа, владеющий десятком деревень с крепостными крестьянами. Барин обитал в замке, построенном заезжим немцем из Гамбурга, умел читать и писать, и имел пагубную страстишку. Феодал не мог ни дня прожить без игральных карт!