Безумные сказки Андрея Ангелова

— Пока не знаю. Она не успела представиться. Получилось как в кино: спустился с небес под землю, увидел, расчувствовался, заговорил, но… двери захлопнулись, и я умчался в тесном вагоне воевать с тёмными силами, а она осталась горевать на платформе.

— Девушка без адреса?

— Что-то вроде того.

— Помощь нужна?

— Нет, спасибо. Я справлюсь.

— Ладно. Ключи от домика возьмешь у узбека (узбек — это сторож на его фазенде). Я его предупрежу. А теперь пойдём, опрокинем по рюмашке за твои успехи на всех фронтах, — он криво усмехнулся. — Так, значит, говоришь, святых всего два процента?

— А кто их считал?

* * *

Я увидел себя в подземном переходе, спешащим на утреннюю встречу с жирной рыбиной.

Там я наступил на откуда-то взявшуюся чёрную кошку, она злобно на меня покосилась и… вдруг встала на задние лапы, загораживая мне путь. Я хотел обойти животное, но кошка хищно открыла пасть, обнажив мелкие острые зубы. Затем она встала в боксёрскую стойку. Я вгляделся и рассмотрел на её передних лапах боксёрские перчатки. Это становилось интересным. Странно, что люди не обращали никакого внимания на кошку. Я огляделся по сторонам в поисках дрессировщика и увидел нищего. Он вальяжно сгибал и разгибал указательный палец, явно маня меня к себе.

Я подошёл, и меня чуть не стошнило от запаха сивушного перегара. Повинуясь взгляду нищего, опустил глаза и увидел шляпу для подаяния у его ног, которую держала чёрная кошка. Она уже успела сменить боксёрки на розовые перчатки, кажется, лайковые. Инстинкт самосохранения подсказал мне, что обморок — плохой для меня вариант, поэтому я достал червонец, нагнулся и опустил его в шляпу. Выпрямляясь, я почувствовал в ухе шёпот нищего:

— Сколько время?

— Десять — десять утра… — я машинально посмотрел на наручные часы.

— Осталось десять минут. Иди к ней, — нищий махнул рукою в сторону эскалатора.

И я пошёл к ней.

— Не забудь купить цветы!.. — гадливо засмеялся вслед нищий. Или не нищий, а кошка?..

* * *

…Я проснулся. Резко сел в кровати.

Потревоженная жена заворочалась и что-то проворчала во сне.

— Завтра я её увижу! — вдруг наполнила меня уверенность и я ласково посмотрел на жену. — Спи, родная, — я улыбнулся. — И пусть тебе приснится твоя долбанная горбатая Настя… в холодной комнате, с картонной биркой на ноге.

Утром, отложив все дела, я наведался на «место первой встречи», и занял наблюдательный пост напротив эскалатора. Приобретённый в ближайшем ларьке букет чайных роз, притягивал магнитом любопытные взгляды прибывающих и убывающих граждан. Нетерпеливые часики тикали в голове, отсчитывая минуту за минутой, а кареглазая красавица никак не объявлялась. В 10.10 её всё не было. А ещё через полчаса терпение моё иссякло, и я направился к выходу, размышляя по дороге, как поступить с букетом: выбросить в урну или преподнести жене.

На улице закурил и поёжился от холода. Погода выдалась скверная. Дул сильный порывистый ветер, и с неба моросила какая-то мерзкая хлябь.

«Не срослось, — подумал я, криво усмехаясь. — А может оно и к лучшему. Вернусь домой, отосплюсь, посмотрю телевизор, полистаю журнальчики, выкину из головы эту брюнетку и вымолю у Бога другую. А почему именно брюнетку? Можно и блондинку. Блондинки тоже бывают очень даже ничего».