Безумные

– Ой, ну что ты! Бегите в дом, ключ знаете, где лежит. Мы вернемся через часик.

Мила убегает во двор, а я с деланной улыбкой провожаю стариков. Когда их машина скрывается за поворотом, не теряя и минуты, залетаю в дом, небрежно стягиваю ботинки, а кожаную куртку швыряю на скамейку у входной двери.

Закипаю ли я от гнева? О, еще как!

Врываюсь в комнату Милы, проигнорировав табличку на двери: «Без стука не входить». Моя сестра поспешно набрасывает на себя леопардовый плед (первое, что попадается под руку) и с бушующей злобой в глазах начинает орать:

– Пошел вон! Я же переодеваюсь!

– Ты где была вчера? – спрашиваю я, расставив руки в боки.

– Выйди из комнаты!

– Ты оглохла? Я спрашиваю, где ты вчера была?!

– Я веселилась, ясно? Мне хотелось танцевать и я танцевала! Не пила водку, не трахалась с парнями, не нюхала кокс! Я просто танцевала, доволен?!

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Я что, дура? – ахает она, закатив глаза. – Ты бы меня к батарее привязал, а в наказание кормил бы сухой коркой хлеба и болотной водой.

Господи, что за жуткое воображение?

– С кем ты ходила? С этой Дашей?

– Что значит, с этой Дашей? – хмурится Мила. – Она моя подруга!

– Уже нет!

– О, мой бог! До чего же ты невыносимый!

– Её родители знают, где вчера шаталась их дочь?

– Они в отличие от тебя адекватные люди!

– Ты больше не выйдешь из этого дома, – одними губами говорю я, поражаясь её ответу. – Переходишь на домашнее обучение.

– Ты чокнулся?!

– Надо было головой думать, прежде, чем обманывать меня, – говорю я, развернувшись на пятках к двери.

Мила набрасывается на меня со спины, начинает бить кулаками по рукам и плечам, кричать, что я самый худший брат на свете и прочую хрень.

– Ненавижу тебя! Ненавижу! – орет она, пихая меня в грудь. – Козел! Придурок! Когда же ты уже успокоишься?! Когда оставишь меня в покое? КОГДА?! Почему именно мне досталось такое чудовище?!

– Я вот тоже думаю, какого хрена всю свою жизнь должен сопли твои вытирать? Какого черта ты уродилась такой катастрофой, что вечно попадает в какие-то неприятности? Почему я никогда не спотыкался на лестнице и не расшибал себе морду? Почему я никогда случайно не поджигал себе джинсы? Почему я никогда не проваливался в открытый люк, черт возьми?! Почему это происходит только с тобой?!

– Наверное, потому что ты охринетительно предусмотрительный!

– Потому что ты – бестолковая! Ты не понимаешь, что с твоим невероятным умением притягивать к себе неприятности, можешь угодить во что-то более серьезное, чем просто открытый люк. В жизни не поверю, что ты не пила вчера хотя бы коктейль! И потягивая горьковатую жидкость из трубочки, ты явно не задумывалась, что возможно в этом стакане уже растворилась какая-то таблетка, способная лишить тебя чувств? А?! Ты не подумала, что выпив эту отраву, можешь очнуться в вонючем туалете без белья и собственного достоинства!

– Фу, какой же ты мерзкий! – выпаливает она, кривя губы. Её глаза начинают блестеть от слез. – Делай со мной все, что хочешь. Лишай общения с друзьями, не выпускай меня на улицу, сажай на домашнее обучение – что угодно. Но я все равно не перестану мечтать о свободе. Я не перестану надеяться, что однажды встречу свою любовь, которая увезет меня подальше от тебя. Я не перестану хотеть танцевать, веселиться и наслаждаться жизнью, несмотря на то, что тебя это бесит. Когда-нибудь я расправлю крылья, Макс, и улечу так далеко, что даже ты не сможешь меня найти.

– Серьезно? – с насмешкой интересуюсь я, чувствуя вибрацию телефона в кармане джинсов. – Так, значит, об этом мечтают семнадцатилетние девчонки? Найти любовь и убежать с ней на край света? Ради бога, мечтай сколько душе угодно. Но только, сидя в этой самой комнате без подружек и за домашним обучением, – с улыбкой говорю я, достав сотовый.

Опускаю взгляд на экран: звонит Кирилл.

– Лучше бы это был ты, – сквозь слезы говорит Мила и накрывается пледом с головой.

– Да? – говорю я в трубку.

– ДА! Ты! – взрывается Мила, подскочив с кровати. Лицо красное, мокрое от слез. Во мне борется два желания: добить её до конца, чтобы больше даже и думать не смела обманывать меня и подвергать себя опасности, или подойти успокоить, извиниться, что я был так груб с ней… – Это ты должен был умереть, а не они! Только посмотри на себя, ты же просто существуешь в этом мире! Ты никого не любишь, у тебя нет даже кота дома. Единственное, что хоть как-то разбавляет твое жалкое существование – издевательство надо мной и телки, которых ты трахаешь у себя в клубе. ВСЕ! Больше тебе ничего не надо, так зачем ты вообще нужен этому миру?! Знаешь, если когда-нибудь ты вдруг обнаружишь меня повешенной или с перерезанными венами, то знай, я сделала это только из-за тебя! Потому что ты окончательно добил меня!