Безумные

– Здесь, – отвечаю я, кивнув на переноску. Думаю, до этого момента бабушка вообще не видела меня.

– Галина Ивановна, – говорит Каролина, приподняв в руках тот самый подарочный пакет. – Мы с вами только-только познакомились, вы ничего не знаете обо мне… Но я страшно благодарна вам за возможность оставить здесь моих первых в жизни питомцев. Это на несколько дней, обещаю. Вот, это вам. Спасибо большое… Извините за неудобства…

– Милая, ты что!

– Пожалуйста, не обижайте меня. Возьмите.

Бабушка вздыхает и благодарит Каролину за… Огромную коробку бельгийских конфет, бутылку красного вина и…чего-то еще, на что бабушка от удивления округляет глаза и не решается вытащить.

– Ладно, хватит этих нежностей! Давайте познакомимся с собачкой, – говорит Мила, присев на корточки.

Пока я раздеваюсь и помогаю Каролине снять меховой полушубок, Мила с бабушкой расспрашивают её об уходе за молодой мамой и её щенком. Почему-то я не был готов к столь радушной встрече с пирогами, чаями и «будьте как дома!» хотя, наверное, этого стоило ожидать, ведь бабуля регулярно интересуется моей личной жизнью, а тут такой подарок судьбы – первая девушка, что я привез в этот дом!

Несу переноску в хозяйственную комнату, как мне приказывает бабушка. Там всегда работает теплый пол, на подоконнике полно всяких горшочков с цветами и есть «очень уютный уголок», как говорит Мила, для того, чтобы мама и её малыш были спокойны. Каролина расстилает специальную мягкую подушку для собак, Мила помогает ей накрыть её пеленкой. Бабуля тем временем набирает воду в миску, насыпает немного корма и внимательно читает инструкцию по уходу за швом после кесарева.

– Бедная девочка, – говорит она, заглядывая в переноску. Я открыл в ней дверцу, чтобы собака могла свободно передвигаться по комнате. – Каролина, ты делаешь доброе дело. Сейчас в моде дорогие породы, а простые собаки никому не нужны. А как же её зовут?

Мы переглядываемся. Я не говорил Миле, что именно Каролина сбила эту собаку, я просто сказал «кто-то»…

– Мм… Я еще не придумала.

– Вот и отлично! Будет что обсудить за чашечкой чая, ага? – подмигивает мне Мила, сидя на корточках перед переноской. Она осторожно протягивает руку внешней стороной ладони, а собака так же аккуратно высовывает черную мордочку и облизывает её пальцы. – Да какая же ты хорошая девочка! Милашка!

Глядя на них Каролина улыбается. Также садится на корточки и тискает собаку, что уже почти полностью вылезла из переноски. Наблюдаю за этой картиной со странным трепетом в душе. Не знаю, может еще не до конца протрезвел или уже чертовски устал от сегодняшних (собственных!) решений, но именно сейчас все так, как и должно быть.

Собака выходит из переноски и нападает на воду. На ней специальный корсет, закрывающий доступ ко шву, и от увиденного у меня вдруг защемило в груди.

– Бедная девочка, – повторяет бабуля, потискав собаку за ухом. – Ничего, скоро оправишься и будешь бегать и радоваться жизни. Пусть мама осваивается, а мы с вами пойдем пить чай.

Мы с Каролиной снова переглядываемся, и в её сверкающих глазах отчетливо вижу глубокую благодарность. Улыбаюсь. Она тоже.

– Проходи в гостиную, не стесняйся! – подталкивает её Мила, по-дружески взяв за предплечья.

– Мила, останься, пожалуйста, – говорю я с деланной улыбкой. Перевожу глаза на Каролину и добавляю: – Располагайся, мы сейчас.

Каролина кивает и выходит из комнаты. Прикрываю дверь, чтобы нас никто не смог услышать, поворачиваюсь к сестре и впиваюсь в нее самым озлобленным взглядом, который только могу изобразить:

– Какого хрена?! Зачем пирог и жемчужные сережки?

– Пирог к чаю, балбес.

– А сережки?

– Какие сережки?

– Мать твою, не тупи, Мила! Бабушка надевает эти сережки только по праздникам, я не идиот. – Впервые за сегодняшний день я – не идиот. – Что ты сказала ей?

– Слушай, тебя не поймешь, то помоги, смягчи новость о собаке, то «какого хрена?!», что тебе вообще надо?

– Повторяю еще раз, я – не идиот! Я вижу, что бабушка сияет, как бриллиант на солнышке. Что ты сказала ей?

Мила устало вздыхает, потом оборонительно складывает руки на груди и расползается в ехидной улыбке.

– Я сказала, что ты хочешь помочь девушке, в которую влюбился, и мы должны тебе помочь завоевать её сердце.

Макс, держи себя в руках.

Держи себя В РУКАХ!

– Ты дура?

– А где же, «спасибо, сестричка»? – хмыкает она. – Я вообще-то из-за тебя прогуляла три урока. Очень важных урока!

– Зачем ты сказала это?! – кричу я шепотом. Да, я умею кричать шепотом.

– Еще скажи, что это не так!

– Дура! Ты хоть понимаешь, что бабушка уже накрутила у себя в голове? Я просто помогаю этой девушке и все!

– В нашем городе каждая женщина изо дня в день нуждается в мужской помощи совершенно разного рода. Но почему-то именно этой ты вдруг соизволил помочь. – Мила приподнимает бровь. – Запала в душу? Или уже поселилась у тебя вот здесь? – тычет пальцем в мою грудь.

– Дура ты, Мила. Бестолковая, дура!

– Значит, свое «спасибо» я не получу… Что ж, ты сам напросился.

– Дура.

– Ага. Дура я, дура, Макс. Хорошо.

24