Безумный день господина Маслова

Сегодня молебен прошел идеально, без малейшего отклонения. Почти половину спели на других языках, мириты это тоже допускают. Венна шепотом переводила Элешу места, спетые не по-русски, но к середине он дал знак, что не надо переводить. Действо длилось минут двадцать, в конце хором спели пару строчек, и на этом молитва закончилась. Люди поднимались, а некоторых поднимали, ибо не у всех было сил отстоять на твердой плите без последствий для колен. Водопад не выключали, давая возможность помолиться и другим верующим, обычно к воде Иордана приходили христиане западных конфессий. На галерее пошло движение, ожидали когда пустят вниз. Церемониальный второид бодро пошел к выходу, а перед ним плавно расходился народ, как лёд перед ледоколом. Незримый Император и его верный слуга покинули храм, мириты теснились следом, но полицейские дали сигнал не наседать и задержаться, с галереи тоже не пускали.

Дальше произошло то известное событие, которое многие исследователи трактуют как поворотный пункт в истории человечества, и ради которого мы, если честно, и задумали писать наш рассказ. В храм опять вошел тот же второид, но прошел недалеко от ворот, лишь с тем расчетом, чтобы его видели и слышали с галереи. Теперь он стоял не как слуга, а как центр общего внимания, готовый объявить нечто важное. Он посмотрел влево и вправо, дождался тишины и громко, торжественно, немного вверх сказал:

— Сто семьдесят один!

После этих слов он постоял две секунды, на его лице появилась улыбка, он кивнул головой, развернулся и вышел.

Все молчали. Сперва Элеш подумал, что это какой-то ритуальный момент, что названное число имеет известное отношение к церемонии и сейчас ему объяснят что оно значит, однако люди в храме несколько секунд удивленно переглядывались, ища в лице других ответа, и он понял, что все находятся в том же недоумении. Но это продолжалось именно что несколько секунд. После недолгого замешательства тут и там начал раздаваться один и тот же звук — звук изумленного вдоха: будто человек догадался, изумился своей догадке, резко набрал в грудь воздуха и, не веря себе, застыл с открытым ртом не в силах выдохнуть. Потом люди оборачивались друг на друга, не доверяя своей мысли, боясь назвать ее. И тут догадка пронзила самого Элеша. Он вцепился руками в перила, вдохнул и кажется позабыл как выдохнуть и пошевелиться. Холод прошел у него от макушки к пяткам и поднялся обратно, потом ему стало жарко, потом снова холодно. "Да нет! — подумал он. — Да быть не может!" Но он уже понял и уверился, что это то самое. По-другому нельзя было трактовать и число, и всё поведение Императора, точнее слуги, что принес эту весть.

Немного придя в себя, Элеш обернулся к Венне и сделал жест, мол, уходим. Протискиваясь в толпе и извиняясь, Венна за руку вывела его через боковую дверь, они отошли от храма и встали под ярким вечерним солнцем. Элеш поглядел на лицо Венны, оно было спокойным, ее глаза смотрели с заинтересованным участием — характерное выражение андроидов. Не было сомнений, что старушка Венна, лежащая в сенсорной ванне, немного утеряла контроль над подопечной. И было от чего: она, конечно, тоже догадалась обо всём.

— Венна, как оператор, вы здесь? — спросил он.

— Пока нет. Разрешите…

Но Элеш перебил:

— Пожалуйста, найдите мне ближайшее помещение с личным пространством.

— Да, прошу за мной, — охотно сказала она и повела его через площадь.

Элеш увидел, что они идут к гостинице "Якутия" и решил, что она ошиблась или неправильно поняла.

— Венна, стойте. В "Якутии" же нет номеров. Был наплыв на молебен, — напомнил он.

— Да, я знаю, — ответила она, не сбавляя хода, — но скорее всего многие приезжие выписались прямо перед церемонией и потом сразу едут домой. Многие пренсы так делают.

— А, ну да, — понял Элеш, еще раз убедившись, что нет смысла умничать перед машиной, которая взяла тебя в добрую опеку.

Они пришли в гостиницу, где и правда было куда заселиться, и Элеш попросил самый дешевый угол буквально на час. Дешевые номера были очень не дешевыми, и вторик-администратор, поняв что-то свое, предложил почти даровый номер, но в слепом пространстве.

— Нет, прошу личное, — настоял Элеш и махнул визиткой перед экраном на стойке.

Он оставил планшет и браслет, взял ключ, повернулся к Венне и по ее напряженному, виноватому лицу понял, что она пришла в себя.

— Венна, я отлучусь на час-полтора. И знаете… думаю, вы мне больше не нужны. Спасибо за всё!

— Я могу подождать. Моя смена до полуночи, — сказала она.

— Решайте сами, — сказал Элеш и поднялся в номер.

В номере он первым делом включил изоляцию, потом громко сказал: "Гера и Соля! По личной квоте", — и пошел искать вино. Надо было крепко подумать и посоветоваться с лучшими друзьями.

На экране, который разделился на левую и правую половины, появились анфас два анимированных персонажа: мужской и женский. Гера был сегодня на фоне заснеженных горных вершин, а Соля явилась на фоне водопада, в котором играли солнечные блики.