Безумный день господина Маслова

— Привет, друзья! — сказал Элеш, сел в кресло и подвинул к себе столик с бутылкой, бокалом и куском шоколадного пирога.

— Привет! — первой откликнулась девушка, как более близкий Элешу друг. — Я Соля — городской бот Солертии, нахожусь в личном пространстве Элеша Маслова. Элеш, ты подтверждаешь, что ты один?

— Подтверждаю, — сказал Элеш.

— Привет! — следом сказал парень. — Я Гера — общий южный бот, нахожусь в личном пространстве гражданина России Элеша Михаила Маслова. Элеш, ты подтверждаешь, что ты один?

— Подтверждаю. Сколько у меня личной квоты?

— На этот месяц — три часа, — ответила Соля.

— На этот год — сорок пять часов, — ответил Гера.

— Хорошо, — сказал Элеш, сделал глоток и надолго задумался.

Спросить было что, но он, если честно, уже знал ответы. Точнее, знал ответы, касающиеся их с Ёлей судьбы, и от этих ответов было так радостно на душе, что даже страшно. В их жизни, по большому счету, ничего не изменилось и не грозило измениться, она шла в том русле, что верно вела к счастью: заслуженному, долгому счастью, почти бессмертию. Их детям тоже предстояла счастливая жизнь, если он и Ёля будут просто самими собой, то есть добрыми, любящими и обеспеченными родителями, а также нормальными горожанами теперь уже родной им Солертии. Но что будет вне их личной судьбы? С городом, Большим Севером, Россией, всем миром? Как на их местную власть посмотрят из того же Пренса? Особенно из Пренса. Может никакой судьбы и не будет? Может человечество, и прежде всего Север, ввергнет себя в такой хаос, что дальняя южная жизнь покажется им раем?

Такие мысли прогулялись в голове Элеша, и он захотел услышать их из чужих уст, пусть и искусственных. Даже лучше.

— Соля, ты видела сегодня молитву в Иордани? — начал он.

— Да, — ответила Соля.

— Целиком?

— Ага.

— Понравилось?

— У меня дух захватило! — довольно зажмурилась Соля и положила ладони высоко на грудь, показывая благоговейное чувство.

— Гм, ладно. Мне тоже понравилось. Видела имперского второида? По-твоему, что означали его слова?

— Ой, да я думаю все поняли. Это так странно и удивительно.

— Так и что ты поняла? Скажи нам.

— Число, что он назвал, это множитель погружения. Это фантастика, что добились такой величины! Неудивительно, что все удивились.

— А какое число? — спросил Гера. — Вообще, дай поглядеть. Элеш, я могу?

— Да. Вообще, посмотри всё сегодняшнее в городе, — разрешил он.

Не прошло и трех секунд, как Гера воскликнул:

— Сто семьдесят один?!

— Представляешь! — радостно воскликнула Соля. — Что же теперь будет? — она сжала ладошками щеки, широко раскрыла глаза и покачала головой.

— Даже не верится, — сказал Гера.

— Может это другое? — добавил сомнения Элеш.

— А что другое-то? — отмахнулся Гера. — Сам посуди. Последнее время готовили доклад из Медицинского института, были слухи, что есть хороший прорыв. Была новая архангельская группа, может слышал? Шептались, мол, шесть или шесть с половиной, а может семь? Три дня назад должны были что-то объявить — и ничего. И знаешь что было в эти дни?

— Что?

— Куда-то пропали все ученые, связанные с темой. Пол-института сгинуло на три дня, не появлялись на улицах, а по их адресам бродили странные личности. Кстати, Соля, лапочка, расскажи мне кто это?.. И вот это?.. И этот квадратный? — Гера быстро показывал Соле отрывки видеозаписей с улиц, желая узнать о неизвестных ему личностях.

Соля убрала руки вниз и угрюмо смотрела перед собой. Потом сказала:

— Ты придумал там что-то, умник. Не лезь в наши дела! Никто из них никто. Случайные прохожие. Я по каждому могу отчитаться.

— Тю-тю-тю! Не напрягайся, — улыбаясь, успокоил Гера, — мы поняли, что это охрана. Элеш, я продолжаю. Ученых три дня держали в Институте, а семьи охраняли. Теперь мне ясно почему. Браво!

— Соля, этих ученых отпустили? — спросил Элеш.

— Никто и не держал, — врала она. — Работали, выходит. Люди увлеченные. Сейчас кто-то дома, кто-то гуляет.

— Само собой! — засмеялся Гера.

— Так, стоп, друзья! Теперь давайте серьезно. Думаем все вместе, командой. Что дальше? Принимаем, что это множитель погружения. Дальше? Соля, говори ты.

— Хм, — сказала девушка и задумчиво подперла голову. — Тут надо подумать. А что, собственно, изменилось? Качественно — ничего. Было пять и два, ждали шесть и пять, получили сто семьдесят один. Это ты, как человек, должен нам объяснить. Что чувствуешь? Мы-то машины бессмертные, нам-то что.

— Соглашусь, — вставил Гера. — Ты как сам?

Элеш не стал скрывать радости.

— Это чудо! Я шел и не верил. Это что получается: погружусь на десять лет — и проживу тысячу семьсот?

— Тысячу семьсот десять, — поправила Соля.

— Да. Я даже не знаю, как жить столько лет. Что это вообще? Кажется, что будет скучно.

— Да брось! — улыбнулся Гера. — Вон люди по сто лет жили в Погружённом мире и еще хотели. Говорят, умному нигде не скучно, а дурак и живую жизнь не знает куда деть.

— Подождите, мечтатели, — осадила их Соля. — Элеш, ты с чего взял, что срок погружения сохранят? Раз такой множитель, то и срок уменьшат, логично же? Кто тебя пустит на десять лет?