Безумный корабль

И вот теперь она попала сюда. Прямо в Удачный. Вернее, на его окраину. Она могла видеть сквозь деревья городские огни. Как ей хотелось выйти туда и самой на все посмотреть!.. Но с самого момента их прибытия хозяин дома категорически настаивал, чтобы они оставались внутри и как следует отдохнули. Тактика, гораздо больше отвечавшая интересам торговца Рестара, нежели их собственным. Дело понятное: доколе у него живет сатрап со своими Подругами, поток посетителей к его порогу навряд ли иссякнет. Если сопоставить это с запущенным видом комнаты, где обитала Серилла, становилось понятно, что последние годы торговец Рестар был отнюдь не избалован доброжелательным вниманием общества.

Так или иначе, она-то лишь рада была улыбаться и привечать всех входивших в его дом, будь то торговцы из старинных семей или так называемые «новые купчики». Любое знакомство с состоятельным мужчиной, любая женщина, восхищенная и потрясенная ее якобы небрежным рассказом о дворцовых буднях Джамелии, – все это было пусть мелкими, но зацепками в отношении ее новой будущности здесь. Здесь, где будет отныне ее дом. Ибо от мысли об этом Серилла так покамест и не отказалась. Пусть возможность пробиться к власти и выскользнула у нее из рук – что ж! Надежда сделать Удачный своим домом оставалась сильна.

Она облокотилась на ограждение маленького балкона… и ощутила, как легонько содрогнулся весь дом. Затем еще раз. Серилла осторожно попятилась прочь от края балкона, потом назад в комнату. Земля в этих краях содрогалась почти ежедневно. Местный народ, похоже, привык и не обращал никакого внимания. Когда Серилла в самый первый раз ощутила толчок, она, помнится, вскочила на ноги с восклицанием изумления и испуга. Но торговец Рестар лишь пожал жирными плечами:

«Это всего лишь легкое содрогание, госпожа Подруга Серилла. Нет повода для беспокойства».

Сатрап – тот вообще ничего не заметил, потому что на тот момент успел влить в себя уже немало вина. Земля же, легонько дрогнув, опять успокоилась. Как всегда. И впрямь ничего особенного. Не упали вещи, не побежали по стенам трещины – и Серилла с облегчением перевела дух. Содрогающаяся под ногами земля была постоянной приметой жизни на Проклятых берегах. Если она собиралась здесь поселиться – следовало привыкать.

Вот и теперь Серилла как могла укрепила свой дух и обратилась мыслями к более насущным материям.

Сегодня должна была сбыться ее мечта. Сегодня она увидит Удачный… Она затворила высокое окно и подошла к шкафу для одежды, чтобы выбрать себе наряд. Сегодня она будет гостьей какого-то праздничного летнего мероприятия, устраиваемого торговцами. Кажется, предстояло значительное – по их меркам – событие. Причем такое, что допускались на него только торговцы и члены их семей. Чужакам не было туда хода – разве если только они были породнены с какой-нибудь из старинных фамилий. На празднестве будут вводить в общество молодых девушек, провозглашая их достигшими взрослости и готовыми к сватовству. Также ходили слухи о ритуальных «приношениях дружбы» между торговцами Удачного и торговцами из Дождевых чащоб. Серилла из этого факта уже сделала вывод, что между ними существовало глубокое внутреннее разделение… о котором никто в Джамелии слыхом не слыхивал. Что за приношения и почему их совершают? Является ли одна из сторон доминирующей, а другая – подчиненной?..

Вопросы, вопросы…

Серилла перебрала свои украшения и невольно нахмурилась. Похищенное из сатрапских сундуков было никак невозможно надеть. Кикки и прочие мигом узнают вещицы и неизбежно примутся болтать. Досталось бы ей еще сколько-то времени наедине с сатрапом, уж она сумела бы его убедить, будто некогда он все это ей подарил. Но публичного выяснения, откуда что взялось, допустить она не могла.

Вздохнув, Серилла убрала драгоценности обратно в тайное хранилище, то бишь в тапочек. Придется идти так…

Не далее как вчера одна из посетительниц Давада Рестара, думая отличиться, поведала ей слух о том, что некий Рэйн Хупрус из Дождевых чащоб вовсю ухаживал за одной из молодых девушек, которых будут представлять на балу. Другие торговцы из старинных семей, присутствовавшие при разговоре, строго призвали женщину помолчать. Но та – звали ее, помнится, Рефи Фаддон – и не подумала замолкать. Наоборот, даже заявила, что сатрапа и его Подруг всенепременно-де познакомят с молодым Хупрусом на балу…

Чего ради было скрывать, кто это такой?

Тогда в разговор неожиданно вмешался Давад Рестар. Хозяин дома, до сих пор являвший прямо-таки удушающую учтивость, вдруг решил, что называется, употребить власть:

«Так дело не пойдет, ты начнешь не только Рэйна Хупруса обсуждать, но, чего доброго, помянешь и семью Вестритов, и юную даму, о которой идет речь. А ее репутацию – в отсутствие отца девушки – я рассматриваю как вверенную лично мне. И я не допущу, чтобы в моем доме ей перемывали косточки. Другое дело, что все вы обязательно встретитесь с нею после ее торжественного представления. Она истинная красавица… Итак, на чем мы остановились? Кому еще пирожных?»