Безумный Пьеро

Как любила меня Мальвина — ночью, на чёрном море!
Золотая её промежность тёрлась о мою душу.
Мы гламурно танцеловались вечером у прибоя —
А потом тонули друг в друге, не выходя на сушу.

Ты любила. Я не забуду бёдер душистых выгиб,

Грудь твою и животик мягкий. Ты вся прекрасна.
— Не хочу показаться пошлым, но яб вас выеб.
— Не хочу показаться дурой, но я согласна.

Миниатюра

Мне грустно. Я влюблён. Не строится сонет.
Кровоточит душа. Снедают ум сомненья.
Прохожий, подойди и сделай мне минет!
Развей тоску мою на краткое мгновенье!

Я сегодня не пойду никуда.

Да и завтра никуда не пойду.
А послезавтра я пойду в никуда,
Потому что там мне нравится.
Потому что я плохой дурачок,
Буратинка недоделанный.
Жизнь такая — мне ненужная,
Беготня одна мышиная!
Как по кругу мыши бегают,
Одна белая, другая чорная,
Друг за дружкой ударяются в бег
Да за хвостики кусаются.
Одну мышь Перепетуей зовут,
А другую Фридой Марковной.
И когда Перепетуя бежит,
Происходит всё неправильно,
А уж коли Фрида Марковна,
Так и вовсе жить не хочется.
Так с чего теперь-то жить-поживать,
Маету одну пустую гонять?
Ведь настали дни последние,
Дни последние, предсказанные,
Да никак они не кончатся.
Вроде вот уже, приехали,
Все века уж расточили свой круг,
Да и Время прекратилося:
Хронос, дядька бородатливый,
Уж не лупит кобылёнку кнутьём,
Коростливые поводья сложил
Да потопал почаёвничать.
Лишь по кругу мыши бегают.
И поёт мыша мне белая,
Подголосит ей и чорная:
— Что ж ты, паря, закручинился?
— Обхипхопал ты хипхопку свою!
— Твой батяня парнерубку достал,
— Да срубил на диво парубка,
— Краснощёкого да ладного,
— Нежной попкой шоколадного, да.
— На него он не надышится,
— Он его Эоном Новым нарек,
— И купил ему все радости,
— Красну шапку да рубашечку,
— Да гороху, да бобов.
— Ты ж не смог Отца нарадовать.
— И тебя он выгнал вон, шельмеца,
— Во тьму внешнюю, потешную, блядь!
— Так-то, ражий будлыган-будинец,
— Шиллер-мыллер цельноструганный,
— Растаможенный себе на беду:
— Никуда теперь не денешься!
Я ж, беспочвенно подставив заре
Полированное ветром ебло,
Ухожу путём непуганным.

Единственная значимая правка — в предпоследней строке: было «маринованное ветром», стало «полированное ветром». Это вообще характерно для поздних правок Пьеро: замена сложного, неочевидного эпитета или метафоры более простой и доступной для восприятия неподготовленного читателя.

Песенка сахарного петушка, обращённая к юной резвушке, купившей его