Безумный поклонник Бодлера

– Сразу после армии я пошел работать в милицию и женился на своей дуре, – тараща глаза, захрипел рассказчик, – и жена мне плешь проела, что у нас нет собственной квартиры и мы живем с родителями. Я взял ипотеку и купил однушку в Строгино. И тут меня турнули с работы по сокращению штатов. Я потыркался туда-сюда – везде фигово. Но ипотеку как-то надо выплачивать, и я подписался перевозить наркоту. Мне передавали пачки таблеток, так называемый «винч», и я доставлял посылки по указанному адресу. Но однажды моя дура обнаружила сумку с посылками и смыла таблетки в унитаз. Товару было на бешеные бабки, и мои работодатели включили счетчик. Когда долг достиг астрономической суммы, меня отловили на улице, сунули в багажник машины и привезли на какую-то квартиру. Человека, который меня встретил, я видел в первый раз в жизни. Его называли Седой. Он усадил меня на стул и сказал: «Сережа, ты меня сильно расстраиваешь. Твой долг так огромен, что тебе не расплатиться со мной, даже если ты продашь квартиру, свою и родительскую, почки, печень и сердце, а также жену, целиком или на запчасти. Но я могу забыть о деньгах, если ты выполнишь то, о чем попрошу. Мне нужно, чтобы ты устроился работать туда, куда я тебе скажу, и пристроил туда же своего армейского друга Владимира Левченко. Остальные инструкции ты получишь по ходу дела». Я согласился. Мне просто некуда было деваться. В тот же день меня взяли на должность начальника охраны парка. Я позвонил тебе и предложил работать моим заместителем. И вот недавно я получил очередное задание Седого – отвести тебя к скамейке за эстрадой в строго указанное время. Там мы увидели Киру. Седой хотел, чтобы она поселилась у нас. Затем новое задание – незаметно подкладывать твоей подруге в сумку листки со стихами.

– Где ты их берешь?

– В условленном месте. В нише под мостом.

– Чего Седому от нас надо?

– Честно, брат, не знаю.

– Как он выглядит?

– Здоровый такой, накачанный. Весь в татуировках. И совершенно седой.

– Ладно, живи, падаль.

Вовка отпустил Мамаева и, сердито сопя, начал одеваться. Помятый начальник охраны сразу же кинулся к крану, открыл воду и сунул голову под бьющую струю. Я тоже стала торопливо натягивать джинсы и пуловер, вынутые из чемодана, ибо юбка и блузка были сильно измяты. Мы вышли из сторожки на рассветную улицу и, услышав, как щелкнул за нами замок запираемой изнутри двери, устремились к машине.

– На этот раз Ольга, это точно, – задыхаясь от быстрой ходьбы, говорила я. – Я уверена, что очередной цветок мы найдем в ее доме.

– Адрес знаешь?

– Была у нее однажды. Могу показать, как проехать.

– Есть какие-то соображения относительно Седого?

Соображения были. Да что там соображения, после рассказа Сергея я точно знала, кто обложил меня со всех сторон. Продажа наркотиков в лотерейных клубах испокон веков была вотчиной ребят Ефима Борова, но пару месяцев назад их прогнали из всех «Везувиев» разом. Я не вникала в эти детали, просто на месте парнишек Борова вдруг увидела других ребят. Они продавали какую-то неведомую мне дурь в пилюльках, называвшуюся «винч». Мне это неинтересно, за этим следит моя полицейская крыша. Но Фима Боров с новыми порядками не согласился и стал валяться у меня в ногах, упрашивая решить вопрос в его пользу. Ну, я и пообещала, хотя и не думала помогать. Вероятно, что Боров раззвонил о моем обещании по всей Москве, и Седой, как поставщик «винча», решил принять превентивные меры.

– Никаких мыслей на этот счет, – пожала я плечами.

– С наркотиками никак не сталкивалась?

– Ни разу в жизни.

Мы проехали половину пути, когда вдруг зазвонил Володин мобильник. Одной рукой придерживая руль, Лев вынул аппарат из кармана и, взглянув на дисплей, удивленно вскинул брови.

– Серега звонит.

– Ответь, – посоветовала я.

Он нажал на клавишу приема, и в отстраненной от Вовкиного уха трубке я услышала приглушенный голос Мамаева:

– Вольдемар, ты бумажник с правами забыл. Без прав никак нельзя. Вернись.

Мамай говорил с тоскливыми интонациями, и это не могло не насторожить.

– Думаю, надо повернуть обратно, – пробормотала я.

Развернувшись на светофоре, мы понеслись в сторону центра Москвы. Въехали на стоянку и затормозили на привычном месте. Выбираясь из машины, я заметила, что дверь сторожки приоткрыта, а замок сорван и болтается на одном гвозде.

* * *

– Хвала небесам, что Жак не дожил до судилища над тобою, Шарль! – Каролина воздела руки в немой мольбе. – Такого позора генерал бы не перенес.