Безумство храбрых. Бог, мистер Глен и Юрий Коробцов

Долгое время в лагере не знали, что случилось с Вальтером Шеккером. Просто появился новый начальник политического отдела Гельмут Рунге, а куда девался прежний, неизвестно. Гестаповцы ждали* что об отравлении их начальника заговорят в пещерах, и это подтвердило бы их подозрения, что Шеккер отравлен Демкой по заданию подпольщиков. Подпольщики заблаговременно подумали об этом и держали язык за зубами. Баранников заявил капо о пропаже Демки и каждый день спрашивал, не нашли ли парня. Капо сначала всполошился. Он думал, что Демка совершил побег, но вскоре говорить о побеге перестал…

Как раз в эти дни произошел отбор заключенных, которым предстояло работать на заводе. Это событие заслонило собой все остальные. Подпольщики сделали все, что могли, для спасения большего количества заключенных. Стеглик, рискуя, включил в список несколько сот человек, якобы имеющих технические специальности. Около ста человек удалось спрятать в пещерах в день отправки из лагеря обреченных.

Подземный завод открывали в солнечный весенний день. Была суббота. Начальство, видно, торопилось на отдых, поэтому никаких особых торжеств не устраивали.

Приехавшие на автомашинах представители фирмы исчезли в подземелье, сопровождаемые главным инженером Гроссом, и спустя минут тридцать уехали. Завод начал работать…

Баранникова назначили бригадиром токарей. В его ведении было три токарных станка, три токаря и два подсобных рабочих.

Одним из них стал появившийся спустя две недели Демка. Парня было не узнать.

Озорные огоньки в его гла зах погасли, голова подергивалась и с левой стороны точно мукой была присыпана – Демка поседел. Его упорно подозревали в отравлении Шеккера и пытались вырвать у него признание. Но Демка все выдержал, мучителей своих перехитрил, и на виселицу пошел шеккеровский денщик.

Всю смену Демка молча ходил от станка к станку, подавал токарям заготовки, подметал стружку. Баранников понимал парень в таком взвинченном состоянии, что каждую минуту может совершить безрассудный поступок. Когда Демка видел гитлеровцев, у него глаза загорались такой яростью, что Баранникову становилось страшно за него.

Все три токаря из бригады Баранникова были поляки. Мрачно молчаливые парни лет по двадцати пяти. Держались они с Баранниковым настороженно.

На всех трех станках изготовлялась металлическая деталь, имевшая форму конуса. В широкой ее части вытачивалось углубление, из которого к вершине конуса просверливалось сквозное гладкое отверстие. Утончение конуса переходило в стержень, на который наносилась очень тонкая резьба. Обработка детали требовала от токарей большого мастерства, и надо отдать должное полякам – работали они виртуозно.

Детали относили в главный цех сборки специальные работники. Готовую продукцию заключенные ци разу не видели. По ночам ее увозили на поездах, которые подходили вплотную к заводу. Баранников сделал вывод, что в подземелье изготовляются тяжелые артиллерийские снаряды.

Спустя два месяца произошло событие, которое резко изменило всю жизь Баранникова. Однажды утром в цехе появился Стеглик. Улучив удобную минуту, он подошел к Баранникову и сказал:

– В ближайшее время небольшую группу заключенных инженеров переведут в общежитие на поверхности. У немцев не хватает своих специалистов, и они хотят приласкать вас.

– Что будет с Демкой? – встревожился Баранников*- Ведь его без присмотра оставить нельзя.;

– Временно я устрою его на кухню, а потом посмотрим…

Спустя три дня инженеров переселили в общежитие. Но это совсем не означало, что они стали свободными людь ми. После работы у выхода из-под земли их поджидали лейтенант и два солдата.

Инженеры на ходу строились в небольшую колонну по два человека в ряду. Впереди шел лейтенант и один солдат, светивший фонарем. Другой солдат замыкал шествие.

Вокруг непроглядная темнота. От свежего воздуха кружится голова и слезятся глаза. Люди идут молча, спотыкаются. Хорошо, что идти недалеко. Двухэтажный деревянный барак, где жили инженеры, стоял в лесу, метрах в семистах от завода.

Приблизившись к дому, инженеры также на ходу перестраивались в цепочку по одному, и лейтенант, стоя у дверей, громко их пересчитывал. Внутри дома их встречал уже другой конвой – тоже два солдата. Один из них всю ночь находился в коридоре первого этажа, другой – на втором.

Если кто-нибудь из инженеров хотел пойти в туалетную комнату, он должен был приоткрыть дверь и позвать солдата. По утрам конвойные на обоих этажах устраивали неизменную забаву – с диким криком бежали по коридору и ударом ноги распахивали двери комнат.

Здесь жили семнадцать инженеров. Что из себя представлял каждый из них, Баранников пока не знал. Эсэсовцы неплохо продумали систему изоляции инженеров друг от друга – каждый жил в отдельной комнатушке. Только с чехом Гаеком Баранникову удалось немного сблизиться, и то благодаря тому, что они работали в одной штольне, а по дороге на завод и обратно всегда старались стать в одну пару.