Безумство Мазарини

Не могу. Отец распорядился ясно, и не десять лет, а несколько минут назад.

Ни в коем случае не открывать папку!

Да и сам Бардон сказал, что это досье – настоящая бомба.

Мой отец жив, и он стремится меня защитить.

Неужели я его ослушаюсь, подведу?

Я заметил, что Бардон едва заметно продвигается к двери кабинета.

– Тебе некуда спешить, Колен, – успокоил он меня.

Что он за человек? В какую игру играет? Он тоже сообщник?

Я продолжал мысленно перебирать аргументы. Не открывать папку. Не ослушаться отца. Выполнить миссию.

Да, но у меня нет выбора. Если я не прочту досье в присутствии нотариуса, мне отсюда не выйти. А отец ждет меня снаружи.

Ловушка!

Я так крепко стиснул драгоценную папку, что мне показалось, будто пальцы вжались в картон.

Открыть ее?

Открыть ее!

Ничего другого не оставалось… В глубине души меня терзало страшное любопытство. Что там, в этом досье? Почему мне не хватит сил выдержать таящиеся в нем откровения? В конце концов, именно этого десять лет назад хотел мой отец.

Я снова посмотрел на коричневые завязки. Все было здесь, передо мной. Я незаметно покосился на нотариуса, он следил за моей реакцией. И тут я сообразил, что он собирается сделать. В двери торчал ключ. Сейчас он повернет ключ и вытащит его, заперев нас в кабинете.

Наверняка понял, что я колеблюсь, и решил пресечь даже попытку сбежать.

И тогда я доверился интуиции. Инстинкту выживания – а я и не знал, что он у меня есть.

За пару секунд я оценил ситуацию, собственные силы и свои возможности. Все складывалось не в мою пользу. С одной стороны – непреодолимая преграда, туша нотариуса. С другой – тощий я и стул на колесиках.

Стул на колесиках!

Мое единственное оружие!

Я быстро приподнял ноги, уперся ступнями в край столешницы, сгруппировался, подтянувшись вместе со стулом сантиметров на сорок ближе к столу.

До толстяка дошло слишком поздно.

Изо всех сил обеими ногами оттолкнувшись от стола, я стремительно, как мне показалось, покатился назад.

Промахнуться было трудно. Стул со мной врезался в мэтра Бардона.

Раздался вопль.

– Засранец!

Не обращая на него внимания, я соскочил со стула, распахнул дверь и вылетел в коридор. Внезапно я вспомнил про пульт управления, с помощью которого нотариус, впустив меня, закрыл автоматические замки.

Все напрасно! Без кода, известного только Бардону, я не мог выйти.

За спиной у меня раздался крик:

– Колен! Почему? Зачем ты это делаешь?

Я не слушал. Попытался открыть входную дверь – и она чудесным образом поддалась!

Должно быть, электронное запирающее устройство было запрограммировано в одном направлении – никого не впускать. Отец ждал меня в машине. Мотор «форда» работал.

– Гони! – завопил я и, не тратя времени на то, чтобы протискиваться вдоль стены к передней двери, дернул заднюю и запрыгнул на сиденье.

Машина сорвалась с места. Отец повернулся ко мне. На нем снова были темные очки и бейсболка.

– Забрал? – тревожно выдохнул он.

– Забрал!

– Открывал?

– Нет.

От папиной улыбки во мне разлилась невероятная сила.

– Мэтр Бардон позволил тебе уйти? – недоверчиво спросил он.

– У него не было выбора.

Гордый и счастливый, оттого что вырвался на свободу, я пересказал отцу то, что самому мне казалось подвигом. Машина петляла по неприметным улочкам Сент-Аргана, избегая площади 20 Мая 1908 года и порта с его суетой.

– Куда мы едем? – спросил я.

– К сараю над Чаячьей бухтой.

К сараю старого пьянчужки? Вот уж чего я совершенно не ожидал.

44

Воскресение

Суббота, 19 августа 2000, 10:09

Дорога к Чаячьей бухте, остров Морнезе

Арман не мог понять, к чему клонит Мади.

– Что ты хочешь узнать? Плотоядны ли муравьи?

– Да, – подтвердила Мади.

Арман обреченно вздохнул и ответил:

– Нет, не думаю. Во всяком случае, те, что водятся в наших краях.

Девочка показала пальцем на что-то в нескольких метрах от них:

– Смотри! Или на острове Морнезе водится особый вид – муравьи-вампиры, которые сосут кровь, или на этом камне что-то другое.

Арман внимательнее посмотрел на окровавленный камень – к красным следам и в самом деле тянулась колонна муравьев. Но он не успел произнести ни слова – девочка спрыгнула в канаву, провела по камню указательным пальцем, изучила то, что осталось на подушечке, потом облизнула палец. Арман невольно передернулся от отвращения.

– Оно сладкое! – воскликнула Мади. – Сладкое и довольно противное… Но это не кровь!

– Уверена? Ты что, раньше пробовала кровь на вкус?

Мади пожала плечами.

– Хочешь сам попробовать?

Арман кашлянул, машинально снял очки и провел рукой по глазам.

– Что все это значит?

Мади ловко выпрыгнула на дорогу.

– Ты был прав, Наварро. Или у Валерино в жилах течет сладкий желатин, или он не мертвее нас с тобой.

– Погоди, погоди, не так быстро. Надо подумать.

– Получается, он не умер, – вслух рассуждала Мади. – Разыграл сцену для Колена и его отца. Притворился оглушенным. Нет, не сходится. Как бы это ему удалось?

– Подожди…

– Чего?

– Я думаю. Должно существовать какое-то разумное объяснение.