Безумство Мазарини

— Гремучая смесь частных и муниципальных денег. Это законно и очень широко распространено во Франции. В таком государственно-частном обществе право принимать решения сохраняется за депутатами местных органов власти, но прибыль или убытки делят между собой акционеры. Если депутаты или их друзья являются одновременно акционерами — ты себе представляешь, что из этого может получиться… Так вот, у этого общества был план: купить, при посредничестве тогдашнего мэра Анри Мориссо, наш участок и превратить его в огромный туристический комплекс. Как ты догадываешься, я и помыслить не мог о продаже. Тем более под строительство! Сотни апартаментов, громоздящихся друг над другом! Сначала мэрия попробовала действовать уговорами: дескать, этот проект создаст на острове много рабочих мест, и все смогут за недорого проводить здесь отпуск. Потом они испробовали взятки, обещания, посулы больших денег, а под конец перешли к угрозам. Прямо никогда не запугивали, но и так было понятно, что нас здесь больше видеть не хотят. Нас обещали убить — анонимно, конечно. Утром мы находили сломанные леса, помятые машины, разбитые стекла. Отыскать исполнителей для подобной грязной работы было проще простого, почти все мальчишки на острове уже побывали за решеткой. Создавалось впечатление общего заговора, против которого мы были бессильны. Мы лишились какой бы то ни было поддержки и вынуждены были перейти на осадное положение.

Отец помолчал, сжимая в горсти песок. Рука у него дрожала. Я слегка обозлился на себя за то, что расшевелил все эти воспоминания. С другой стороны, я был горд, что вот так рождалась (или возрождалась) близость с отцом — близость, заснувшая на десять лет.

— Самое удивительное, то, чего я никак не мог понять, — это как было получено разрешение на строительство. Такого не должно было случиться. Подземные ходы, вплотную к морю, близость исторического памятника — многовато причин для запрета, но они все сделали по правилам и по закону. Против нас сплотился весь остров, и за «Семитим» стоял не только мэр. Мориссо — всего лишь один из мошенников. Там собралась целая толпа муниципальных советников, земледельцев, ремесленников, коммерсантов, и все — островитяне во многих поколениях. Знаешь, Колен, у каждого из англо-нормандских островов своя темная история. Джерси стал налоговым раем, где отмывают деньги жулики со всего мира. У Сарка всегда был сеньор, там сохранялся феодальный строй. Морнезе — это тайное бандитское логово. У людей из «Семитим» имелись участки рядом с аббатством, рабочие, чтобы строить клетушки для туристов, капиталы, чтобы все это финансировать, и они твердо вознамерились обогатиться, без раздумий залив бетоном весь берег. Но руки у них были связаны. Из-за нашего участка.

— И никто вас не защитил? — удивился я.

Папа задумчиво проводил глазами луч маяка.

— Возможно, честных людей на острове большинство, но они ничего не говорили, ничего не делали, на все закрывали глаза. Понятно, что из страха. Вот так власть оказалась у «Семитим». Я решил держаться стойко, но, кроме твоей мамы, как я уже говорил, в ассоциации рядом со мной постепенно никого не осталось. Мои друзья поддались страху — страху и жажде наживы… Через несколько месяцев положение стало нестерпимым, даже твоя мама начала бояться. За тебя. Однажды вечером стена аббатства рухнула — разумеется, не случайно, мы ее восстановили за несколько недель до этого обвала. А ты весь день играл в тени этой стены!

Отец выглядел расстроенным, как будто все еще чувствовал ответственность за случившееся. Он все глубже зарывался рукой в песок.

— Я был один. Твоя мама хотела бежать, покинуть остров, защитить тебя. Тьерри, ее брат, и Максим, мой лучший друг, сговаривались у меня за спиной, но пока еще колебались, не могли решить, продать ли участок или самим вступить в «Семитим». Я так и не узнал, какие именно предложения они получили, но за содействие им, должно быть, обещали немало. Однако я тогда был упрям. И, несомненно, глуп. У меня тоже были связи, и я решил противостоять «Семитим». Я не мог продать участок никому другому, мэрия воспользовалась бы своим преимущественным правом покупки.

Я не все понимал, никогда не слышал о преимущественном праве покупки, но лезть с вопросами не стал.

— И я ввязался в их игру. Развивать туризм на острове Морнезе? Почему бы и нет, в конце концов? Но обратился к другой компании.

— «Евробильд»?

— Да, «Евробильд»… А ты, как я посмотрю, навел справки. Тогда вокруг этого такой шум подняли. Компания специализировалась на комплексных проектах, они были активистами экологического туризма, использовали природные материалы, сохраняли зеленые зоны, совсем не строили ничего высотного. Они уже развивали эту концепцию на разных побережьях, в Ирландии, на Корсике, в Андалузии. Дело шло неплохо, а главное, я им доверял: хозяин компании Габриель Бордери был моим близким другом с детства, моим спонсором с самого начала работы на острове.

— А другие члены ассоциации согласились?