Безумство

Давненько я не слышал в своей голове голос матери. Я слушаю ее, хотя это требует огромных усилий. У меня трещит челюсть. Я так сильно стискиваю зубы, что у меня пульс стучит в деснах. Было бы так приятно ударить кулаком в лицо этому ублюдку. Я уже чувствую это сейчас — щелчок от соединения. Надрыв и шипение боли в костяшках пальцев. Вознаграждающий удар его тела об пол. Я смакую эту мысль, снова и снова прокручивая ее в голове.

Я сидел бы здесь часами, счастливо захваченный процессом мысленного избиения этого парня, но Сильвер вырывает меня из жестокой петли; рукой хватает мою под столом, и образ зубов Лоуэлла, вырывающихся из его головы, исчезает в мгновение ока.

— Не надо, — умоляет она вполголоса. — Он того не стоит. Они просто хватаются за соломинку. Джейк виновен. Копы это знают. Они ни за что не позволят такому мудаку, как Лоуэлл, проделать дырки в их деле.

Лоуэлл все еще ухмыляется, как будто ему виднее. Он высокомерно кланяется доктору Харрисону, затем засовывает руки в карманы джинсов и медленно выходит из класса. Заставляя свое тело подчиниться, я снимаю напряжение с плеч и сажусь немного прямее в кресле, освобождаясь от своего гнева. Вцепившись в него так крепко, я не почувствую себя лучше. Нет, мне нужно отложить это на потом, на более подходящий момент. Лоуэллу нужно в какой-то момент ослабить свою бдительность. Придет время, когда он отвлечется и забудет следить за своей задницей... а к тому времени я уже выясню, где он живет. Вскрою замок на его входной двери. Буду ждать его в темноте.

Улыбаясь, я сжимаю руку Сильвер, которая все еще крепко сжимает мою под столом.

— Не беспокойся, Argento. Все мое дерьмо под замком. Здесь не о чем беспокоиться.

По крайней мере, сейчас.

Весь оставшийся день я был так сильно взвинчен, что чуть не сломался. Сильвер ничего не подозревает, так как я стараюсь поддерживать непринужденность рядом с ней, что требует непристойного количества энергии, но внутри я киплю, как та буря на поверхности Юпитера, которая бушует уже сотни лет. Я ерзаю на своем месте в последнем классе этого дня, стремясь поскорее убраться из школы.

— Студенты средней школы Роли, мы рады сообщить, что ваши голоса были подсчитаны и выбрана тема для выпускного бала в этом году, — говорит Карен, помощник Дархауэра по системе оповещения. — По многочисленным просьбам «Джеймс Бонд: шпионы и злодеи» будет темой нашей вечеринки. Директор Дархауэр хотел бы, чтобы я упомянула, что все платья наших студенток должны быть скромными, без разрезов выше колена, а плечи должны быть прикрыты. — Карен устало фыркает. — Это смешно, что мне даже придется читать эту часть вслух, учитывая тот год, который у нас был, но, пожалуйста, обратите внимание, что никакого оружия, ни настоящее или поддельное, не будет разрешено на территории школы во время выпускного бала. Любой, у кого будет обнаружено оружие любого вида, даже в качестве части костюма, будет немедленно исключен из этого учебного заведения без обсуждения. Это все.

Как только Карен заканчивает говорить, раздается звонок. Мои сокурсники слишком взволнованы объявлением темы выпускного вечера, чтобы понять, что они свободны. Я же, с другой стороны, уже выхожу за эту чертову дверь.

Я высаживаю Сильвер, чтобы она могла преподать свой первый урок игры на гитаре за этот вечер, и моя кровь все еще кипит от раздражения из-за Лоуэлла. Я провожу три часа в интернете, пытаясь проникнуть в личные дела УБН, но хакерство — это не моя сильная сторона, и поэтому я не очень далеко забираюсь. Простой поиск в Google показывает, что агент Джеймс Лоуэлл из городка, в часе езды к востоку от Сиэтла. Он учился в Холкомб-Хай, затем отправился в Калифорнийский университет, а затем уже стало трудно найти какую-либо информацию о нем вообще. УБН, вероятно, не ценит, что их агенты распространяют свою личную жизнь по всему Интернету, что объясняет, почему у него нет учетной записи Facebook или Instagram