Безупречная репутация. Том 1

Господи, какой примитив! Какая пошлость! Изобразить мужскую заинтересованность и готовность затащить ее в постель, а может, и в самом деле затащить, с одной-единственной целью: сделать ее управляемой и послушной, подконтрольной. Этот человек не выносит, когда не может контролировать то, что для него важно, и готов на любые жертвы и любые глупости, чтобы это исправить. Он искренне убежден, что после интима, даже однократного, женщина начинает считать своего партнера самым близким и вообще единственным и неповторимым, и какие же могут быть секреты от такого человека? Вероятно, по прикидкам Николая Маратовича, победа должна была оказаться легкой. В самом деле: он – красавец лет сорока с небольшим, хорошо одет, располагает средствами, причастен к миру кино, близко общается с известными актерами и режиссерами, а она кто? Серая мышь, тетка под шестьдесят, неудачница, не заработавшая на достойную старость многолетней службой в погонах и вынужденная пахать, находясь на пенсии. Наверняка у такой невзрачной неудачницы мужика не было уже много лет, а возможно, и вовсе никогда. Ну как она сможет устоять при таких-то раскладах? Латыпову, судя по всему, даже в голову не приходит, что упрямая «детективка» (или как еще можно ее назвать, учитывая нынешнюю непонятную моду на феминитивы?) живет в многолетнем очень счастливом браке и ни одной секунды не нуждается в сексе с посторонним малознакомым мужчиной много моложе себя.

Отсмеявшись в кулачок под шум воды в ванной, Настя влезла под душ и принялась прикидывать, не уехать ли ей завтра с утра пораньше на поезде, чтобы избавить себя от нескольких часов в машине наедине с продюсером. Если он не откажется от своей безумной затеи очаровать ее и влюбить в себя, придется прилагать невероятные усилия, чтобы одновременно и отказать ему, и не обидеть, и не нарваться на сарказм: «Да я просто хорошо воспитан и вежлив! Я хотел обсудить дело. А вы что себе вообразили? Ну и самомнение у вас! Кем вы вообще себя считаете? Вы себя в зеркале видели?» Обижать заказчика нельзя, и тем более нельзя портить с ним отношения. Наверное, придется все-таки потерпеть, ибо отъезд на электричке, да еще и без предупреждения, тоже может стать поводом для конфликта.

Она вспомнила, как сегодня днем вышла из типографии и направилась к машине, в которой ждал Латыпов. Продюсер – человек деловой, понятно, что должен постоянно держать руку на пульсе, забот-хлопот по работе у него великое множество, и просто чудо, что удалось выкроить время на поездку в соседнюю область, поэтому Настя не узрела ничего удивительного в том, что Николай Маратович разговаривал по телефону, пока ее не было. Но как разговаривал! Слов, конечно же, не слышно, но артикуляция, мимика и жесты были столь выразительны и активны, что можно, казалось, дословно восстановить весь текст, даже не обладая умением читать по губам. И точно такую же сцену Настя наблюдала, подходя к машине после того, как рассталась с Эмилией Марковной. Поистине, Николай Маратович Латыпов в гневе был страшен, и Татьяна Образцова ничего не преувеличивала, рассказывая о своих впечатлениях, сложившихся за время общения с продюсером.

Обстановка в номере выглядела несколько убого, но матрас на кровати оказался хорошим, одеяло – легким и пушистым, а распахнутое окно выходило в тихий дворик, засаженный уже облетевшими деревьями. Настя блаженно вытянулась в постели, глубоко вдохнула прохладный влажный воздух, в котором угадывался едва заметный запах речной воды, и решила, что обострять отношения с Латыповым не имеет никакого смысла. Настроение у нее было прекрасным, и, уже засыпая, она снова непроизвольно хихикнула. Престарелая кандидатка в любовницы! Надо же было такое удумать!

⁂

– Неужели ты смирилась и стерпела?

Чистяков недоверчиво покачал головой, и лоб его заиграл длинными, но пока еще неглубокими морщинами.

– Похоже, да, – согласилась Настя.

– Для тебя нетипично. Ты всегда была строптивой и нахальной, – заметил муж.

– Что поделать, Лешик, я – полноценное дитя советского воспитания, с младенчества приученное быть зависимым и оглядываться на чужое мнение. Для нашего с тобой поколения ощущение зависимости – норма, и молчаливый протест – тоже норма, и показная вежливость, и умение адаптироваться к любым обстоятельствам.

– Не передергивай. Не для всех это норма. И уж точно не для тебя, моя дорогая. С чего тебя вдруг так переклинило? Почему ты не поставила этого кинодеятеля на место?

– Решила не обострять. Частных детективов – как грязи, а таких заказов, как этот, еще наищешься и наждешься. Ну, скажу я Латыпову что-нибудь дерзкое и остроумное, а он расторгнет договор и найдет других исполнителей. Агентство лишится дохода, а я опять буду считать чужие деньги, проверять сомнительные страховые случаи или искать спрятанные в лесах коттеджи и укрытые в офшорах счета. Надоело! Меня тошнит уже от всего этого.

– Или продюсер тебе на самом деле очень понравился и ты просто оставила себе лазейку, чтобы потом согласиться? – строгим голосом предположил Алексей.

– Ну Леш!