Безупречная репутация. Том 1

– Зачем? – удивилась Настя. – Надеялся, что я признаюсь в том, чего не совершала? Расколюсь, как гнилой орех?

– А почему нет? Молодой малоопытный следователь, особенно если он небольшого ума, вполне мог на это рассчитывать. А его начальник Борзун рассчитывал на то, что вы не выдержите давления, сорветесь и начнете вести себя глупо и по-хамски, будете кричать, оскорблять и грозить всеми карами небесными. Одним словом, как сказал бы наш общий друг Сергей Кузьмич Зарубин, поведете себя нехорошо, некрасиво, некультурно. Иметь в кармане такую запись очень не вредно для поддержки штанов. Все знают, что я отношусь к вам с уважением и пиететом.

– Ну да, – согласилась Настя. – Если не получится зайти с «двойки», зайдем с «тройки».

– В смысле? – не понял Большаков.

– В смысле карты, которую разыгрывают.

– Именно. За вашу репутацию я буду драться, не выбирая оружия, и это многие понимают.

– Кстати, о репутации: почему следователь пытался сделать из меня сексуально озабоченную климактеричку? Откуда появились эти бредни? Не знаете? – спросила она, внезапно оживившись.

– Какой-то свидетель у них есть. Если хотите, завтра получите все материалы.

– Хочу.

– Значит, получите, – коротко пообещал он.

Настя снова замолчала, пытаясь сквозь мокрое от дождя стекло разглядеть темный угрюмый город. Вот же странность какая: вроде и огней полно, и светящихся вывесок и витрин, а все равно ощущение темноты и безнадеги. Наверное, это настроение у нее такое. Как там говорят? «Красота в глазах смотрящего»? Стало быть, печаль и уныние тоже в глазах смотрящего. Какое настроение, такая и картинка. Смотрят глаза, а видит мозг. Слушает ухо, а слышит мозг.

– Кто обнаружил труп – вам не сказали?

– Сказали. Сестра убитого.

– И как она вошла? Дверь была заперта, я проверяла. У нее что, были ключи от его квартиры?

– Завтра, Анастасия Павловна, завтра, – тихо рассмеялся Большаков. – Потерпите, завтра все узнаете. Вы же понимаете, что у меня не было ни времени, ни возможности вникнуть в детали. Завтра утром я дам команду Сорокину подготовить для меня справку по материалам дела.

– И будете должны ему еще три копейки в довесок к ста рублям?

– Да бросьте! Это входит в его обязанности, я, как-никак, считаюсь его руководством.

Сташис с Дзюбой ехали то ли быстрее, то ли другим маршрутом, и когда автомобиль Большакова остановился возле Настиного дома, оперативники уже стояли на улице, накинув на головы капюшоны, и о чем-то разговаривали.

– Анастасия Павловна, где ваше место? – спросил Роман. – Мы пока тут встали, но мы сейчас машинку переставим, вы только покажите, куда.

– Вон туда, – она показала место на разлинованной парковке перед домом – результат долгих и нервных собраний жильцов и тщательно проведенной жеребьевки.

Дзюба ловко перепарковал машину и вернул Насте ключи.

– Спасибо вам, мои хорошие, – она с искренним теплом обняла по очереди Ромчика и Антона. – Спасители мои. Дай вам бог здоровья. Берегите себя.

Она дождалась, пока оба усядутся в машину к Большакову, помахала рукой на прощание и зашла в подъезд.

Сорокин

Ну что ж, все получилось, расчет себя оправдал. Денег запросили немерено, но оно того стоит. Достаточно было увидеть самого Большакова в кабинете генерала: тихий, с благодарной улыбкой на породистом красивом лице, на котором до того полковник Сорокин видел за все время службы только холодную строгость и отчужденность. Небось, потрахивал в свое время Каменскую-то… А может, и до сих пор… Она не модель, конечно, и старовата, но норов есть, характер чувствуется, вполне могла Большакова в койку утащить одним напором, когда он был помоложе и послабее. Такую сломать – надорвешься тужиться.

Сорокин покосился на флешку, которую прислал ему с водителем Борзун. Трехчасовой звуковой файл слишком тяжел для обычной пересылки в мессенджерах или в почте, будет долго грузиться, а от здания, где расположен следственный комитет, до УВД округа рукой подать. Весь допрос от начала до конца Сорокин, конечно, не прослушал, не было у него этих свободных трех часов, но и тех коротких отрывков из начала, середины и конца ему хватило, чтобы понять, что Каменская ни на секунду не утратила самообладания и постоянно контролировала ситуацию. Кремень баба. Молодец. Хотя, возможно, это и не ее заслуга вовсе, а Борзуна, поставившего на дело действительно самого тупого и неумелого следователя, противостоять которому – плевое дело. Этот придурок даже на одно-единственное оскорбление ее не раскрутил, не говоря уж об открытом скандале с использованием явных угроз и ненормативной лексики. Хорошо, что Большаков сразу купился и повелся, примчался спасать, а кабы нет? Вот тогда и пригодилась бы правильно поданная аудиозапись допроса. Делать ставку на дураков бывает очень опасно, хотя, как показывает практика, чрезвычайно выгодно.