Безупречная жена

– Я полагала, что именно этого вы ждете от меня – что я не должна… – И она почувствовала с досадой, как щеки ей заливает румянец. Филипп увидел признаки ее замешательства и сам ощутил нечто подобное.

– Что вы не должны смотреть на меня?

Антония бросила на него сердитый взгляд и посмотрела поверх его правого плеча.

– Что я не должна навязывать вам свое внимание. Насколько я понимаю, такое поведение воспринимают как неумение держать себя в руках. Я просто не хотела стеснять вас. – Она, помолчав, добавила: – Вы сами ведете себя безупречно – я просто следую вашему примеру.

Филипп мрачно взглянул на нее:

– Ну… да. – Он помедлил, подбирая слова. Потом решительно сжал губы. – И все-таки полагаю, есть множество вариантов поведения между тем, чтобы виснуть у меня на руке и смотреть на меня телячьими глазами, и тем, чтобы вообще не замечать моего присутствия.

Антония поймала его раздраженный взгляд.

– Вы отлично знаете, что я всегда помню о вашем присутствии.

Глядя ей в глаза, Филипп почувствовал, как темное вязкое облако, в котором он, словно слепой котенок, барахтался весь вечер, вдруг рассеялось. Он криво усмехнулся:

– Я оценил бы парочку улыбок и долгих взглядов.

Антония мгновение смотрела ему в глаза, затем улыбнулась:

– Если вы так этого хотите, милорд.

Филипп крепче взял ее за талию, перед чем сделать новый поворот.

– Да, я этого хочу.

Дня два спустя Филипп неспешно прогуливался по широким лужайкам парка и вдруг увидел знакомое ландо. Лениво двинувшись ему навстречу, он обнаружил Генриетту, которая оживленно обсуждала что-то с двумя другими гранд-дамами.

– Ах, Рутвен! Ты как раз вовремя, – просияла Генриетта при виде его. – Я как раз говорила графине, что нам очень нужен некий надежный джентльмен, способный приглядеть за нашей маленькой компанией.

– В самом деле? – Подняв брови, Филипп позволил себе тоном передать свою крайнюю неприязнь к высказанному предложению.

– Но, кажется, вы еще не знакомы: графиня Тайсхерст. – Не смущаясь из-за собственной забывчивости, Генриетта кивнула на одну из дам. – Ну и, конечно, вдовствующая маркиза Хаммерсли.

С модным отрешенным видом Филипп грациозно поклонился. Украдкой взглянул на дам, внутренне признавая, что и графиня, с ее острыми чертами лица и мелко завитыми рыжими кудряшками, и вдовствующая маркиза, дородная и осанистая обладательница трех подбородков, абсолютно соответствуют тем описаниям, которые он слышал.

– И правда, Рутвен, твое появление здесь большая удача для нас. Мы с графиней не виделись много лет и собирались всласть поболтать, но она очень тревожится о своей племяннице. – Генриетта вскинула голову и оглядела лужайку. – Она гуляет где-то здесь, – она махнула пухлой рукой в сторону клумб, – с Антонией и Джеффри. И с маркизом, конечно. – Поняв, что последнее замечание требует пояснения, Генриетта обменялась быстрыми взглядами с двумя другими дамами и оперлась о край ландо. Она понизила голос и многозначительным взглядом посмотрела на Филиппа. – Между мисс Даллинг, племянницей графини, и маркизом есть соглашение, но случилась некоторая заминка. Ничего серьезного, но ты понимаешь, как подобные вещи происходят. – Решив, что теперь все должно быть кристально ясно, Генриетта откинулась на сиденье и махнула рукой. – Думаю, ты захочешь присоединиться к ним.

Филипп, помедлив, кивнул:

– Да, мадам. Мое почтение.

Они проводили барона высокомерными улыбками и властными кивками. Пересекая лужайку, Филипп вдруг понял, что сочувствует маркизу и мисс Даллинг. Вдали он увидел Антонию, которая под руку с Катрионой прогуливалась по парку. Глаза у богатой наследницы блестели, щеки лихорадочно пылали. Ему показалось, что Антония отговаривает ее от какого-то опрометчивого поступка. Антония увидела, что он подходит, тепло улыбнулась и протянула руку:

– Добрый день, милорд.

Филипп взял ее руку и, не в силах сдержать внезапный порыв, поднес ее к губам. Насмешливо глядя на нее, он произнес тихо, чтобы даже Катриона не расслышала:

– Миледи.

Антония очаровательно покраснела. Филипп перевел взгляд на Катриону, которая присела в реверансе и послала ему ослепительную улыбку. Филипп улыбнулся в ответ.

– Боюсь, что должен предупредить вас – меня только что уполномочили присматривать за вами.

Катриона распахнула глаза.

– Как?! Кто?!

– Насколько я понял, – Филипп уверенно завладел рукой Антонии, оторвав ее от Катрионы, – моя мачеха и ваша тетушка – давние закадычные подруги. Сейчас они сидят в ландо Генриетты и обсуждают последние новости, а с ними на страже любящая маменька Амброза.

– Вот как? – Катриона ухватилась за его слова. – И они послали вас следить за нами?

– Именно.

– Вот! Это рука судьбы. – Катриона, прижав руки к груди, сделала пируэт, затем устремила на Филиппа сияющие глаза. – Более удачно и сложиться не могло.

Это драматичное заявление настроило Филиппа более решительно.

– Я надеюсь, – сказал он, – что вы позволите мне самому судить об этом. К чему такие восторги?

Антония, почувствовав перемену в его настроении, быстро объяснила: