Безупречная жена

– Все будет как мы договаривались, милорд.

Спустя два дня Филипп стоял у стены в бальном зале леди Кастерс и гадал, что может приблизить конец сезона. Впереди было еще пять ночей балов и приемов, которые предстояло пережить, а он вовсе не был уверен, что у него хватит на это терпения – подчиниться собственным требованиям, которые он не должен был нарушать. Ввиду их скорой свадьбы он не отвергал возможности обольстить Антонию. Но пока она находится под его крышей, то есть под его защитой, – это противоречило его если не моральным принципам, то представлениям о чести.

Недовольно хмыкнув, он подавил желание скрестить на груди руки и впиться свирепым взглядом в Антонию, которая очаровательно кружилась в танце. Теперешним партнером ее был лорд Эшби, человек одного круга с Филиппом, и тот сейчас не испытывал никаких опасений. Он размышлял.

Рутвен сознавал, что полностью и непоколебимо уверен в Антонии – в ее расположении, верности, желании выйти именно за него. Зачем же он тогда изводит себя, стоя здесь и наблюдая за ней?

Никто больше не усомнился бы в ее уверенности в себе. Если ей потребуется помощь, Генриетта всегда начеку, сейчас она сплетничает о чем-то в кружке своих близких подруг. Джеффри тоже где-то здесь, в этой толчее. Наверняка вместе с маркизом, мисс Даллинг и мистером Фортескью.

Прозвучали последние такты мелодии, и Филипп огляделся. Ничто не мешало ему поступить так, как поступают мужья, и покинуть зал. Антония не нуждается в нем. Можно использовать время, чтобы обдумать один безотлагательный вопрос: какие дополнительные шаги следует предпринять, чтобы продлить дорогу, ведущую к обольщению? Ввиду неожиданной силы охвативших его чувств и ее страстного отклика это было крайне необходимо.

Делая заключительный реверанс, Антония весело улыбнулась лорду Эшби, затем машинально оглядела комнату. И как раз увидела спину Филиппа, выходящего через главные двери. Наверное, захотел освежиться, подумала она с улыбкой и принялась непринужденно беседовать с лордом Эшби и другими гостями. После минут десяти рассеянной болтовни она поняла, что все ее мысли занимает сейчас только уход Филиппа. Неторопливо оглядевшись, Антония решила, что ничто не мешает и ей тоже выйти подышать свежим воздухом. Из-за ненастной погоды двери на террасу были плотно закрыты, и в зале постепенно становилось душно.

Она обернулась к лорду Эшби с милой улыбкой:

– Простите, милорд, но мне надо перемолвиться словом с тетушкой.

Поскольку Генриетта устроилась в центре кружка вдовствующей маркизы Хаммерсли, то Антонию ничуть не удивило, когда никто из джентльменов не вызвался сопроводить ее. Она заскользила в толпе, сперва в сторону тетушки, затем сменила траекторию и направилась к выходу из зала.

Между тем Филипп, уединившись в библиотеке, медленно прохаживался перед камином, поглощенный мыслями об Антонии и новой непредвиденной проблеме, которую она ему создала. Он и не расслышал, как тихо открылась, а затем затворилась дверь. Мягко зашуршал шелк, и этот знакомый звук заставил его встрепенуться.

Он обернулся с непроизвольно забившимся сердцем, но обнаружил, что в многозначительной близости к кушетке стоит вовсе не Антония, а леди Ардейл.

– Добрый вечер, милорд.

Ее чистой воды соблазняющий тон тут же исключил всякое предположение, что она наткнулась на него случайно.

Это была потрясающе красивая женщина, ее чувственные формы были затянуты в настолько тонкий шелк, что становилось ясно – под платьем на ней практически ничего нет. Она снова зашелестела юбками – тихо и соблазнительно – и, глядя на него потемневшими от желания глазами, начала медленно приближаться.

Невольно Филипп был очарован – насколько любой мужчина был бы очарован подобным зрелищем, о котором доводилось только слышать, а видеть не случалось. А он хорошо был наслышан о леди Ардейл. Таких женщин он, не колеблясь, относил к пираньям, но в ее случае она просто пожирала джентльменов и презрительно выплевывала их обглоданные косточки. Ходили слухи, что насытить ее невозможно, а те, кто отважился на этот опрометчивый подвиг, буквально валились с ног. Поскольку у лорда Ардейла еще хватало сил требовать от женушки максимального благоразумия, миледи ограничивала круг своих жертв женатыми мужчинами. До сих пор Филипп считал, что ему ничего не грозит.

Но следующие слова миледи рассеяли заблуждение.

– Это было чрезвычайно умно с вашей стороны, Рутвен. – Остановившись перед ним, она понимающе улыбнулась и, подняв палец с длинным ногтем, медленно провела им по его галстуку. – Выбрать своей невестой благородную, но неизвестную в свете девицу – милую, невинную барышню. – Леди Ардейл выгнула бровь. – В самом деле, умно.

Филипп слегка напрягся.