Безупречные создания

– Татьяна Александровна всегда казалась мне самой робкой и тихой из вашего дивного квартета. – Эскис позволил себе грустную улыбку человека, который никак не мог смириться со своей потерей. – Ольга Николаевна, напротив, виделась наиболее активной и уверенной, Наталья Францевна – весёлой и слегка язвительной, а вы, – он бросил на Лизу короткий, задумчивый взгляд, от которого всё внутри почему-то замерло, – живой и обаятельной. С блеском в глазах, как говорят. Простите мою дерзость. Считайте это наблюдениями врача. Профессиональный перекос своего рода.

Щекам вдруг сделалось жарко. Вероятно, всё это из-за июньского солнца и близости к воде.

Чтобы не глядеть на Алексея, Лиза вновь обернулась. Якобы опасаясь того, что её хватятся.

Бельской не хотелось винить Танюшу за то, что та позволяла Эскису эти визиты и возмутительную слежку за ними едва ли не из кустов. Алексей Константинович был привлекателен. Он вёл себя учтиво, поэтому Лиза невольно поймала себя на том, что слегка завидует покойной подруге, поскольку подобное поведение показалось ей весьма романтичным. Ей бы тоже ужасно хотелось, чтобы жених искал с ней встреч и делал всё, чтобы они привязались друг к другу ещё до свадьбы. Столь чуткое отношение куда важнее, чем даже пылкие взаимные чувства.

– А если бы я вовсе не пришла в монастырский сад? – тихо осведомилась она.

Алексей Константинович пожал плечами.

– Тогда я бы отправился в институт на ваши поиски. Придумал бы убедительный предлог. Не извольте беспокоиться, – он снова глянул на Лизу, но на сей раз скорее внимательно, нежели тепло. – Как вы себя чувствуете, Елизавета Фёдоровна? Быть может, вам что-нибудь нужно?

– Благодарю, ничего. – Она рассеянно улыбнулась и зачем-то призналась, памятуя о том, что перед ней лишь доктор и жених покойной подруги: – Мне дают успокоительные капли в лазарете, чтобы я спокойно спала по ночам.

– Что за капли? – Эскис нахмурился.

– Не знаю, – Лиза покачала головой. – Валериана, наверное. Что-то очень пахучее и на травах.

– Вас мучают кошмары?

– Не припомню. – Бельская приподняла и опустила плечо. – Скорее, я просто беспокойно сплю. Но мне уже намного лучше. Спасибо.

О пропаже дневника и ночном визитёре девушка снова умышленно промолчала.

Дорожка, по которой они брели, начала забирать влево, обратно к монастырю, и, чтобы не возвращаться столь скоро, девушка свернула к реке и, сделав несколько шагов по скошенной траве, остановилась между двух осинок.

Эскис пошёл за ней. Встал спиной к одному из деревьев так, чтобы Лизу не было видно с тропинки.

Всего в метре от них шелестели зелёные заросли рогоза. В воде плескались рыбёшки. Мальков здесь всегда водилось очень много. Равно как и уток с выводками утят, которых смолянки частенько подкармливали хлебом. Здесь всего имелось в изобилии: рыб, лягушек, стрекоз и, к несчастью, комаров. Вечером по берегу пройти становилось просто невозможно.

– Я за эти дни пообщалась со всеми, с кем только могла. – Лиза в задумчивости положила ладонь на древесный ствол слева от себя. Серая кора на ощупь оказалась чуть шершавой и нагретой солнцем. – Даже до повара добралась. Подарила ему книгу рецептов на французском и пообещала перевести любые, какие ему понравятся. – Она повернулась к Алексею, который внимательно наблюдал за ней. – Я могу ошибаться, но практически уверена в том, что в институте у Оленьки и Танюши, равно как и у нас с Наташей, врагов не имелось. Другие воспитанницы против нас ничего не имели. Учителя так и вовсе нас очень любили. Татьяна вам наверняка говорила, что мы – главные кандидатки на получение шифра при выпуске в будущем году. С лучшими рекомендациями и всеми шансами стать фрейлинами нашей императрицы.

Она умолкла. Осознала, что снова не смогла сказать о подругах в прошедшем времени.

Кажется, Алексей Константинович на это внимания не обратил. Он так и стоял неподвижно, заложив руки за спину, и наблюдал за Лизой. А девушка отметила про себя, что одет он более опрятно, чем в прошлый раз. На тёмно-синей ткани сюртука никаких ниточек или лошадиных волос. Вот только галстук повязан всё столь же раздражающе небрежно. То ли в спешке. То ли от неумения или нетерпения.

– Я слышал от Татьяны, что из вас четверых Ольга Николаевна была главной кандидаткой во фрейлины к Александре Фёдоровне, – заметил он. А затем осторожно уточнил, чуть приподняв брови: – Это могло послужить причиной чьей-либо ревности?

Лиза ответила ему мягкой, снисходительной улыбкой.

– Оленька ведь была любимой племянницей княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой, – напомнила девушка. – А Зинаида Николаевна очень дружна с Елизаветой Фёдоровной, старшей сестрой нашей императрицы. Ничего удивительного в том, что Ольге готовили место при дворе. – Лиза пожала плечами в ответ на вопрошающий взор Эскиса. – Оленька этим никогда не хвасталась, но и не стеснялась. Относилась как к почётной службе со всеми вытекающими обязанностями.

– Но у вас был отдельный дортуар, – Алексей будто бы возражал тому, что ничего необычного в перспективах Ольги нет. – Даже собственная ванная комната.