Безупречные создания

Облик у неё был ужасный. Даже пугающий. Классная дама своей бледностью напоминала привидение, а при виде её заплаканных, красных глаз Лизе сделалось ужасно стыдно.

– Ксения Тимофе…

– Молчите, – шикнула на неё женщина.

Её растерянный, напуганный вид молниеносно сменился праведным гневом. Веленская схватила Лизу за запястье и потянула вглубь сада.

– Ступайте за мной, Елизавета Фёдоровна, и ни звука, – отчеканила женщина. – Иначе я клянусь, что отведу вас к княжне Ливен незамедлительно.

Бельская послушно заспешила за ней. На ходу она бросила короткий взгляд через плечо, но дорожка позади оказалась пуста.

– Не озирайтесь. Он уже ушёл, – отрезала Ксения Тимофеевна. А потом проворчала: – И правильно сделал.

Всё внутри похолодело.

– Вы всё не так поняли, – пролепетала Лиза едва слышно.

Веленская, которая продолжала тянуть девушку за собой вглубь сада, чтобы подойти к институту с другой стороны, язвительно фыркнула.

– Я всё поняла именно так, как надо, – произнесла она с тихой, шипящей интонацией. – Вы меня обманули. Вы солгали наиболее подлым образом, недостойным благородной ученицы Смольного.

– Я…

– Молчите, я сказала.

Они свернули к реке.

– Знаете, я ведь тоже была молода и по наивности своей совершала ошибки, о которых не желаю вспоминать. Лишь поэтому я не веду вас к Елене Александровне немедленно, – с гневным жаром продолжала отчитывать её Веленская. – Осмелюсь предположить, что переживания из-за смерти подруг заставили вас подумать, что вы найдёте утешение в объятиях этого человека, кем бы он ни был.

Бельская на миг зажмурилась, чтобы поблагодарить Господа за то, что Ксения Тимофеевна не узнала Эскиса издалека.

– Однако, – классная дама дёрнула девушку за руку, заставляя идти быстрее и одновременно наказывая её за обман, – напоминаю, что у всего есть последствия. Если ваш побег окажется достоянием общественности, вас исключат, а меня с позором выгонят на улицу. Обо мне вы не подумали, насколько я понимаю?

– Я…

– Ваша интрижка, какой бы она ни была, лишит вас золотого шифра и уничтожит вашу репутацию, – холодно продолжала классная дама. – И мою заодно. Лишь поэтому вы ещё не прошли в институт через парадную под конвоем. Я предлагаю вам всего один шанс, Елизавета Фёдоровна. Только из-за моей личной доброты и жалости к вам. И дам всего один совет: завершите этот ваш адюльтер незамедлительно.

– Ксения Тимофеевна…

Ком в горле не позволил продолжать. Лиза почувствовала, что плачет. От облегчения, стыда и страха одновременно.

– Окажись на моём месте Анна Степановна, вы бы уже с позором ехали домой. – Веленская вновь болезненно тряхнула девушку за руку.

Лиза стиснула зубы, понимая, что останется синяк, но покорно смолчала.

– Простите меня, Ксения Тимофеевна, – жалобно простонала девушка, не зная, чем вообще можно оправдаться.

Они прошли вдоль реки и оказались в саду Смольного института.

– Надеюсь, вы меня поняли, – не оглядываясь, отчеканила классная дама. – Впредь не рассчитывайте ни на мою помощь, ни тем более на доверие. Вы лишились его навсегда. А теперь умолкните и ни звука. Если мы встретим кого-то по пути, говорить буду я.

Бельская предусмотрительно промолчала.

Ксения Тимофеевна провела её краем сада к флигелю для слуг. Здесь кусты были гуще, а деревья – ниже. Тут и там встречались хозяйственные постройки, которые помогали незамеченными пройти по узким тропинкам к дверям служебного входа.

С Невы доносилось истошное хоровое кваканье лягушек. Им вторили ночные птицы. Ветер приносил запах тины и прелой речной травы. В иные дни живая летняя растительность пленяла своей красотой, но сегодня всё казалось Лизе невероятно жутким, доводя до предела её и без того настрадавшийся разум. Каждый шорох и каждый звук – всё вызывало тревогу. Поэтому девушка испытала облегчение, когда они наконец оказались внутри здания.

Бельская услышала грохот посуды в кухне и голоса кухарок, которые домывали тарелки после ужина и весело обсуждали чьи-то скорые именины.

Едва дверь хлопнула за ними, как в коридоре, будто из ниоткуда, возник сторож с фонарём.

– Ксения Тимофеевна? – старик близоруко сощурился, словно не поверил своим глазам.

Он попытался заглянуть ей за спину, чтобы понять, кого классная дама вела, но Веленская прошла мимо него уверенным пружинистым шагом.

– Наблюдали за тем, как на закате распускаются флоксы. И я снова забыла ключ от парадной в кабинете. – Веленская сердито пригрозила пальцем: – А у вас, как всегда, не заперто! Что прикажете делать, если кто-то чужой пройдёт в институт?

– Так ведь я же здесь, – старик виновато понурился.

– Толку от тебя! – рыкнула Ксения Тимофеевна так, что бедняга вздрогнул всем телом. Вероятно, она попросту срывала на нём всё то зло, какое не могла себе позволить излить на провинившуюся Бельскую. – Дверь запри, пока никто больше не заметил.

– Слушаю-с. – Сторож зазвенел связкой ключей и поковылял к двери.