Безупречные создания

– Я поговорю с Виктором Борисовичем, чтобы не давал вам такие сильные препараты. Они чрезмерно угнетают вашу нервную систему, – озвучил он свои мысли, наблюдая за несколько замедленной реакцией девушки. – Пришлю для вас средство полегче.

Эскис снова подался к ней, чтобы прикоснуться к лицу и ещё раз осмотреть глаза, аккуратно поворачивая её голову из стороны в сторону. Лиза не сопротивлялась.

– Расскажите, как вы себя чувствуете? – спросил он достаточно громко, после чего встал и как бы невзначай выглянул из-за ширмы, проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь. – Головокружение? Тошнота? Боли, быть может? Вы ударялись головой?

Но в лазарете царила тишина. Никаких иных звуков, кроме их голосов.

Алексей придвинул стул ближе и кивнул Лизе в знак того, что она может говорить свободно.

– Алексей Константинович, – зашептала девушка, чувствуя нарастающее волнение, – вы ведь всё знаете, да? Это было так ужасно, что я не знаю, как вам описать.

Эскис взял её ладони в свои. Только теперь Бельская заметила, насколько холодна она сама и насколько по сравнению с ней теплы его руки.

– Всё позади, – уверенно произнёс он, глядя ей в глаза. – Всё закончилось. Вы живы и здоровы.

Лиза рассеянно кивнула.

– Ко мне приходил Иван Васильевич Шаврин. Дважды.

– Следственный пристав? – Эскис нахмурился.

Бельская снова отрывисто кивнула.

– Первый раз просто расспрашивал меня, – она понизила голос. – Я рассказала в подробностях о том, что должна была разбудить Натали, которая ночью возвратилась в Смольный, но нашла её мёртвой, а после обнаружила погром в собственной комнате. Про встречи с вами, разумеется, я никому ничего не сказала, – заверила его девушка.

Но Алексей лишь слегка прищурился, едва обратив внимание на это пылкое признание.

– Вы сказали, что он приходил дважды. – Эскис выглядел озадаченным. – Зачем?

– Уточнял некоторые детали. – Лиза пожала плечами. – Вроде того, как именно лежала подушка. Или в каком положении я оставила мои вещи до того, как мы с классными дамами обнаружили комнату в разорении. Но главное не в этом, Алексей Константинович, – она с жаром сжала его руки. – Я начала плакать, и Шаврин сжалился. Он ответил на несколько моих вопросов. Сказал, что Натали действительно была задушена той самой подушкой.

– Это я тоже узнал. – Эскис плавно погладил её ладони большими пальцами, успокаивая. – Бедная Наталья Францевна. Не могу поверить. Её отец пытался застрелиться, когда узнал, что сам отвёз дочь на смерть.

– Господи, – Лиза вздрогнула. – Что с ним? Он жив?

– Жив. Но в больнице. Я ещё не был у него, – он опустил голову. – Признаюсь, что всё время потратил на то, чтобы попасть к вам.

Бельская зарделась и поспешила сменить тему.

– Шаврин сказал, что не только в моей комнате что-то искали. – Её слова заставили Алексея снова поднять на неё заинтересованный взгляд. – Опечатанную дверь нашего старого дортуара тоже вскрыли. И там погром был точно такой же, как и в моей комнате. А в мою комнату проникли через садовую дверь, которая была много лет заперта. Замок вскрыли точно так же. Предположительно отмычкой или шпилькой. Изнутри. Понимаете?

Эскис выглядел глубоко озадаченным.

– Не совсем, – признался он.

– Злоумышленник заранее открыл дверь. – Лиза тяжело сглотнула. – Наверное, в ту ночь, когда мне почудился посторонний в комнате. Но я ведь принимала капли и спала слишком крепко. А чтобы скрыть свою возню другими звуками, преступник завёл часы.

– Выходит, он подготовился? – Алексей качнул головой с недоверием. – Но как он мог знать заранее, что Наталья Францевна вернётся?

– Никак. – Лиза хмыкнула, чувствуя, как по спине бежит неприятный холодок. – Боюсь, что целью изначально была не она. А я. Или ещё кто-то из института. Этот человек открыл дверь, чтобы иметь запасной выход. Или вход. Потому что, обыскав наш дортуар и мою комнату, он… он убил Натали, а после вышел через флигель для слуг, где двери всегда открыты, и снова вошёл уже через мою комнату.

– Но откуда…

– В ночь, когда вернулась Натали, шёл дождь. Земля в саду была мокрой. Женщина, убившая её, прошла через чёрный ход для прислуги. Что-то заставило её это сделать. Вероятно, она не хотела привлекать внимание. Она возвратилась в мою комнату, где уже устроила погром, но там обнаружила грязь на своей обуви и оставила эти грязные ботинки в моём шкафу. А сама ушла через общий коридор.

Алексей отпустил её руки, чтобы в растерянности пригладить волосы. Он выглядел сбитым с толку.

– Женщина, значит. И босиком ушла? – Эскис сжал двумя пальцами переносицу. Он силился понять происходящее. Здраво оценить ситуацию со стороны, но претерпевал очевидную неудачу, как показалось Лизе. – Вот просто так босиком прошла по Смольному? Бессмыслица какая-то, – пробормотал он с досадой.

– Ботинки забрали на экспертизу. – Лиза снова подтянула одеяло повыше, когда Алексей обратил на неё пристальный взгляд. – Шаврин про них больше ничего не сказал. Но они показались мне ужасно старыми и разношенными. Будто им лет десять или даже больше. Я таких ни у кого в институте прежде не видела.