Читаем Безутешный счастливчик полностью

Как Александр Македонский мог стулья ломать, когда в Аттике не было стульев?


Дмитрий Писарев из всех доступных человеку чувств самым мучительным называл страх.


К вопросу о «Потемкине» – если б не нашлось в борще ни одного червяка.


У подножья какой горы расположен Мехико? Очень просто – Попокатепетль.


Изобретатель гармошки немецкий мастеровой Фридрих Бушман.


О том же: саксофон изобретен в Париже А. Саксом и получил одобрение Берлиоза.


А вот что такое сахарин. Натриевая соль орто-амидо-сульфобензойной кислоты (во вкусовом отношении в 450 раз слаще сахара).


Аполлон Григорьев о Фете 40-х гг.: «Я не знал человека, которого бы так душила тоска».


Тютчев, Фету, послушав его стихи:

«Как это воздушно!»


Фет – на склоне лет – камергер двора его императорского величества. Ср.: Пушкин всего камер-юнкер.


«Для самца безразлично, случить ли 20 самок по 5 раз каждую или 100 самок по разу». (Князь С. Урусов, «Полная сельскохозяйственная энциклопедия».)


Все это выдумки. «Крупные птицы» – это журавли. Поменьше и почернее – вороны. А все остальное – пичужки и пташки, остальное – выдумки:

жаворонок – выдумка Глинки

дрозды – Шаинского

сорока-белобока – Е. Благининой

соловьи – Блантера

коршуны – барона Розена

грачи – Дм. Кабалевского

аист – Майи Кристалинской

и т. д.


Странные родственники: чеснок и тюльпан и т. д. (луковичные).


Из сельскохозяйственной энциклопедии 1903 г.:

1. от укуса скорпиона «противоядием является промывка раны аммиаком и прием алкоголя внутрь допьяна».

2. от укуса ядовитого паука каракурта: теплая ванна и внутрь 1/2–1 штофа водки в день.

«Европейские змеи не нападают на человека, а только защищаются или убегают. Ср. африканская кобра или песчаная гадюка Сахары, которая преследует человека, даже если их не трогают».

Опять. При укусе змей прижигание раны и «принимается внутрь в большом количестве алкоголь (водка, ром, коньяк)».


Во всех конституциях это называется «всеобщей повинностью», и только здесь – почетным долгом.


Царь Итаки Одиссей был первым, кто симулировал сумасшествие, чтоб уклониться от участия в Троянском походе.


Авиценна советовал носить яшму на животе.


Г. Иванов спрашивает Гумилева по возвращении из Африки: как ему Сахара?

Гумилев: «Я не заметил ее: я сидел на верблюде и читал Ронсара».


Обреченность чисто номинальная и ничуть не отягощающая: например, быть греком – значит кончать свою фамилию на «s».


Сова у Б. Заходера бахвалится, что знает умственные слова типа «энциклопедия, рододендрон и облигация».


Кинозвезда Мари Дюба: «Видите, сколько приходится вертеть задом, чтобы быть сексапильной».


Мандельштаму Гумилев: «Завидую тебе, Осип, ты, как все порядочные поэты, умрешь на чердаке».


Ф. Шаляпин и М. Горький, вступающие в Нижегородский хор.


В Израиле – коли у женщины холодные ноги, это достаточный повод для развода.


Дойти до пределов в этих суждениях. Например, о Юлии Цезаре: мелкий мракобес и валютчик.


Зоология по 3-й программе телевидения. «Первый признак хищника – хорошие зубы».


На тему «благодарю», еще тема «зачем?».

Лермонтов: «Зачем он руку дал клеветникам ничтожным?» Зачем поверил и т. д.

Г. Пономаренко: «Зачем, когда проходит мимо, с улыбкой машет мне рукой» и т. д.

Фрадкин: «Зачем, зачем на белом свете есть безответная любовь?»

Варламов: «Зачем сидишь до полуночи у растворенного окна?» и т. д.

Глинка: «Скажи, зачем явилась ты моим очам (очам моим), младая» и т. д.

Русская народная: «Зачем я не птица, не ворон лихой».

А. С. Грибоедов: «Зачем вы сразу не сказали, что все прошедшее вы обратили в смех?»

Т. Ларина: «Зачем вы посетили нас?»

Чтобы не удлинять списка, в русской поэзии больше «незачем», чем «зачем», «Кольцо души – девицы…» и все уже ни на что не годится. Или у Надсона или у Полонского «Что мне сумрак…». Или у Мерзлякова… «Возьми же все золото».

И у Кольцова: «Мне ж для чего собирать добро».

И обреченность на окончат. покой: «Мне теперь не нужно гладить брюки».


Утешать должно то, что каждый только трехсотый человек еврей, чтобы умереть гордо от того, что каждый второй – баба, каждый третий – сирота, каждый пятый – китаец и т. д.


Ну, что, например, объединяет богатого и славного Кочубея и Павлика Морозова. То, что они оба доносчики: один на папу, другой на Мазепу, но это дела не меняет.


Не забыть и анекдот: сын Павлика Морозова.


Не забыть анекдот: осуждение среди грузин (собрание) чилийской хунты «Если не выпустят Луэса Харваладзе, я хуй завтра на работу выйду».

1976

Кто тебе поверит, если ты скажешь, что твой любимец – татарский поэт и публицист Габдулла Тукай?


Это о блядях или не о блядях? У Дидро: «Самый счастливый человек – это тот, кто дает счастье наибольшему количеству людей».


1975. И в столице буду жить

И не буду тужить.

Вовсе даже не намерен тужить.


У В. Соловьева в перечислении действующих лиц драмы «Белая лилия»:

Тито. «Обладает большой физической силой и готовностью».


Опять о продуктивностях. Общая площадь художественных произведений Диего Риберы – 5 тысяч квадратных метров.


Всякое прошение кончалось во времена Свифта: Vivat Regina!


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное