Безвинная

Флут вздохнул:

— Уверяю вас, сэр, я не обладаю никакими сверхъестественными способностями.

Алексия хихикнула. Лицо у бедного Флута было вконец разобиженное.

Кажется, маленький немец не готов был удовлетвориться одними словесными заверениями. Он настороженно следил за Флутом и бдительно поглядывал на вазочку с кумкватами. Может, намеревался использовать их в качестве метательного оружия?

— Конечно, вы все равно можете оказаться клавигером или каким-нибудь там трутнем.

Флут досадливо вздохнул.

— Вы ведь уже убедились в отсутствии укусов, — заметила Алексия.

— Отсутствие следов нельзя считать неопровержимым доказательством, тем более что он может быть и клавигером. В конце концов, вы сами вышли замуж за оборотня.

У Флута сделалось такое лицо, словно его никогда в жизни так не оскорбляли. Алексия, которую все еще коробило прозвище «женская особь», вполне его понимала.

Молниеносные смены настроения, кажется, были одним из симптомов паранойи хозяина домика. Он вдруг взглянул с подозрением и на Алексию.

— Проверка, — пробормотал он себе под нос. — Вы же понимаете, та? Конечно, понимаете. Должен проверить и вас тоже. Ах, если бы у меня был мой прибор! Тут у меня некоторое затруднение с полтергейстом. Что вы скажете об экзорцизме? Для женской особи это должно быть совсем не трудно, — он бросил взгляд на маленькое окошко в одной из стен комнаты. Шторы были широко раздвинуты, и в них виднелось быстро розовеющее небо. — До рассвета?

Алексия вздохнула:

— А это не может подождать до завтрашнего вечера? Я почти всю ночь провела в дороге. Если это можно так назвать.

Человечек поморщился, однако намека, который сразу понял бы любой гостеприимный хозяин, не уловил.

— И в самом деле, господин Ланге-Вильсдорф, мы же только что вошли, — упрекнула его мадам Лефу.

— Ох, ну пошли, — Алексия отодвинула чашку — чай все равно невкусный — и половинку круассана, напротив, восхитительного. Если, чтобы добиться проку от этого странного человечка, нужно завоевать его полное доверие, ладно, она готова. С тяжелым вздохом, вновь ощутив злость на мужа, леди Маккон поднялась из-за стола. Она еще не до конца понимала, каким образом в этой последней неприятности виноват досточтимый лорд, однако винила в этом именно его, как и во всем остальном.

Пош первым пролетел несколько лестничных пролетов, ведущих в тесный подвал, не переставая лаять с совершенно неуместным энтузиазмом. Господин Ланге-Вильсдорф, очевидно, не замечал этого шума. Алексии пришлось смириться. Видимо, это животное так устроено: если глаза открыты, тут же открывается и пасть.

— Вы, должно быть, считаете, что это ужасно негостеприимно с моей стороны, та? — немец произнес это с видом человека, озабоченного лишь нормами этикета, а никак не угрызениями совести.

Алексия не нашлась, что ответить, поскольку, в сущности, это была чистая правда. Любой порядочный хозяин давно уложил бы их в постели, не разбирая, сверхъестественные перед ним или нет. Ни один истинный джентльмен не станет настаивать на том, чтобы его гостья совершала обряд экзорцизма, не разместив ее вначале в комнате со всеми удобствами и даже не дав ей как следует поесть. Она молча стиснула ручку парасоля и стала спускаться следом за немцем и его беснующимся псом в утробу тесного и грязного дома. Мадам Лефу и Флут, видимо, решили, что их присутствие будет лишним, и остались наверху, в гостиной — потягивать мерзкий чай, и, вероятнее всего, уничтожать превосходные круассаны. Предатели!

Подвал оказался мрачным во всех смыслах, как и полагается подвалу, и в нем, как и говорил господин Ланге-Вильсдорф, обитал призрак в последней, мучительной стадии фазы полтергейста.

Сквозь собачий лай слышались прерывистые, леденящие кровь стоны повторной предсмертной агонии. Мало того — полтергейст уже распался на части. Алексия терпеть не могла беспорядка, а этот призрак, утративший почти всякую способность к сохранению формы, был просто воплощением хаоса. По темному, затхлому пространству подвала плавали бледные клочья разрозненных частей тела — тут локоть, там бровь… Алексия содрогнулась и тихонько взвизгнула, увидев одинокое глазное яблоко — оно глядело на нее с верхней полки винного стеллажа без всяких проблесков разума. Ко всему прочему в погребе стоял отвратительный запах формальдегида и гниющей плоти.

— Право же, господин Ланге-Вильсдорф, — холодно и крайне неодобрительно обронила леди Маккон, — вы могли бы позаботиться об этой злосчастной душе несколько недель назад, а не доводить ее до такого состояния.

Немец пренебрежительно закатил глаза.

— Напротив, женская особь, я арендовал этот дом именно из-за призрака. Мне давно хотелось сделать точную запись наблюдений за стадиями дезанимации хомо анимус. После того как у меня возникли сложности с Ватиканом, я обратился к изучению призраков. И только наблюдая за этим экземпляром, я написал три статьи. Сейчас от него и впрямь мало что осталось. Слуги отказываются сюда заходить. То и дело приходится самому спускаться за вином.