Безвременье

Трент стоял, раскаиваясь, в своем халате. Он был в футболке и шлепанцах, но он по-прежнему выглядел благородным… гордым, решительным, суровым, и готовым взять на себя всю вину своего народа, которая была до него.

— Позвольте мне уйти, — сказал Ку’Сокс, его голос был маслянистым. — Я — демон. Я достоин суда, а не какой-то извращенной эльфийской традиции, я достоин суда моих соплеменников.

Я посмотрела на него, когда возникла возня с неуверенными демонами; затем подошла, чтобы встать перед ним, кладя руки на бедра.

— Но ты не демон, Ку’Сокс, — сказала я, очаровательно улыбаясь. Чувство удовлетворения выросло во мне. — Каждый демон, который здесь стоит, каждый демон, который все еще жив, когда-то был рабом, на него охотились, даже я была рабом, даже на меня охотились. А с тобой такого не было. Ты никогда не чувствовал бессильный гнев, который возникает, когда тебя контролируют, покупают и продают. — Я стояла, говоря это теперь для тех, кто окружал меня. — Ты не демон, — сказала я мягко. — Ты не чувствовал удары плетью, злясь на тех, кто зовет тебя животным, мелкой сошкой, объектом. — Это была мысль Ала. Все они прошли через это, и внутри меня все сжалось.

— Я думаю, что ты должен быть демоном, прежде чем ты сможешь претендовать на право суда, как один из них, — закончила я, и Ку’Сокс усмехнулся.

— Ты хочешь, чтобы мы отпустили его! — закричал кто-то. — Он почти уничтожил безвременье!

Я подняла руку.

— Вы все почти разрушили безвременье вашей трусостью. Я могу исправить линии с Бисом. Вы видели это. Спросите ваших горгулий. Они учили его резонансам линий. Должным резонансам, не этой суровой чистоте. Я могу исправить их целиком на рассвете. И я говорю, да, отпустить его, но таким, какими вы когда-то были, не таким, как вы сейчас.

Мягкий гул решений начал жужжать и, повернувшись к Ку’Соксу, я мысленно потянулась к Тренту и Алу. Это было мое решение, но я понятия не имела, как это сделать. Были необходимы дикая магия эльфа, чтобы исправить его, и древняя мудрость демона, чтобы найти его.

«Что ты хочешь с ним сделать?» — услышала я эхо в голове, шок от понимания мужских эмоций Ала.

«Что-то в том роде», — сказала я, закрывая глаза, когда мерцание моей ауры упало на Ку’Сокса красной пеленой безвременья. Ку’Сокс напрягся, когда память о дикой магии закружилась вокруг него и в моей голове звуком трепещущих крыльев. Я показала сон Алу, в который однажды попала, фигуру маленькую и черную, как полночь, с длинными пальцами на руках и на ногах, с кожистыми крыльями, вытянутыми, как лунные лучи. У него было угловатое лицо и большие черные глаза, какие были сейчас у Ала и Тритон. Длинные ресницы, маленький рот и усы, как у кота.

Ал передвинул заклинание в мою сторону, он был шокирован и изумлен, его внимание скакнуло ко мне.

— Боже мой! — прошептал голос, и я открыла глаза, когда последний слой заклинания растаял, оставляя Ку’Сокса моргать большими черными глазами, выглядя в точности так, как я видела Ала во сне с голубыми бабочками.

— У меня были крылья, — выдохнул кто-то. — Я помню, как они сверкали на солнце, и каким прохладными они чувствовались на песке.

— Черные ногти, — сказал другой.

— Я помню вкус облаков, — раздался голос сзади, мягкий и полный удивления. — Звездная пыль в ушах.

— Что ты сделала? — сказал Ку’Сокс, кладя руку на горло, когда оно исторгло нежное, мягкое шипение. — Что ты со мной сделала?

Я опустила голову, когда пыталась отделить себя от заклятия, проклятия, всего, чего угодно. Первоначальное проклятие Трента по-прежнему отрезало Ку’Сокса от магии, и он был беспомощен. Он был демоном, в оригинальной форме, прежде чем матери изменили своих детей, чтобы сделать их сильными орудиями войны, образы людей очень хорошо подходили для этого.

— Рэйчел? — сказал Трент, дергая меня из моих мыслей.

— Я видела Ала в его сне, — сказала я, оглядывая толпу, чтобы увидеть изумление и трепет на лицах вокруг меня. — Я правильно поняла?

Трент покачал головой в замешательстве, глядя, как Ку’Сокс попятился назад, чуть не падая, пока он не использовал свое крыло в качестве поддержки.

— Понятия не имею.

— Отпусти меня! — заплакал Ку’Сокс, его крылья открылись в тревоге, и все демоны начали отходить назад, наступая друг другу на ноги и толкая тех, кто был позади них, пока мы не оказались в широком круге, открытом для ночного неба, окруженном молчаливыми демонами. Тритон плакала безмолвными слезами, затерявшись в своей памяти.

— Отпустите его, — сказала я, и все взгляды вернулись ко мне, когда Ку’Сокс паниковал, пытаясь найти свой баланс. — Я говорю, что он не имеет права претендовать на закон демонов, потому что он не демон. Мы будем охотиться. Если он убежит далеко и достаточно быстро, то он сможет жить с памятью об охоте, будучи демоном. Он заслужит жизнь. Но если он будет пойман… — Я заколебалась, видя понимание, прошедшее сквозь них, и возобновленную жажду крови. — Если он будет пойман, он будет убит, как зверь, какой он и есть.

— Я не животное! — прокричал Ку’Сокс, его голос звучал высоко, когда демоны утвердительно кричали.