Безвыходное пособие для демиурга (СИ)

А я так считаю: если магистрат не сумел прикрыть своего человека, не вытащил его из пылающей библиотеки, значит, верхушка Ордена просто боится утерянного гримуара.

Наши магистры до того увязли в мышиной возне, в драке за мягкие кресла, что, когда возникла проблема, так сразу и перепугались: как бы появление книги такой мощи не высветило истинную суть каждого из них!

Рядом раздался визг тормозов. Я отпрыгнул в сторону, кувыркнулся в полете, приземлился на ноги. Профессиональная привычка, отработанная до автоматизма.

Оставляя на асфальте две жирные полосы в том месте, где секундой назад был я, пронеслись «Жигули». Из окошка высунулся бледный от страха водитель:

— Сволочь! Что ж ты прешь под колеса?! — машина снова рванула с места.

«Хорошее продолжение отлично начавшегося дня». — подумал я.

Ярость поутихла, но боль обиды не смолкала.

«Да, я выеду через три дня, как того требует магистрат. Бог с ними, с этими умниками! Только вот по прибытию на новое место службы первым делом подам прошение об отставке. На Ордене свет клином не сошелся. Уж как-нибудь не пропаду».

— Вы не можете уделить мне немного внимания? — передо мной словно из-под земли вырос торговый агент с заплечной сумкой, в которой, наверняка, лежали очень нужные и дорогие товары вперемежку с условно-бесплатными подарками от фирмы, у которой именно сегодня очередной юбилей.

— Нет. — рявкнул я.

— Хорошо, хорошо. — человек исчез так же, как и появился.

Все они, эти агенты, за километр чуют запах денег. Они стремятся на шелест банкнот. И не они одни.

Весь мир покоится на трех китах: купи, обмани, продай. Вот только работать некому! Все и всюду жаждут легкой наживы!

И в Ордене то же самое! Каждый норовит пролезть на должность инспектора или областного наблюдателя. И всякий мнит себя королем. У нас даже диспетчер, что просто принимает звонки, даже он числит себя центром мироздания!

А мы, оперативники, бойцы самого, что ни на есть невидимого фронта, солдаты инфернальных постов, именно мы вечно остаемся козлами отпущения!

Ну почему даже в Ордене верх всегда берут тупоголовые карьеристы? Оборотни, блин, в мантиях! А как их ещё назвать, если у каждого из них «Чёрный дракон» под подушкой?

— Эй, парень! — это явно обращались ко мне.

Я развернулся и уставился на накачанного молодчика с тщательно выбритой головой.

— Слышишь, друг, ты обронил.

Издёвка?

Мужик протянул мне раскрытую ладонь. Я не поверил своим глазам. Это был мой серебряный талисман. В наших кругах его называют «пантакль неуязвимости». Это такая монетка с ушком, на котором выгравированы кельтский крест и гексаграммы. Носится на шее.

Видимо, кожаная веревочка оборвалась, когда я от машины отскочил. Ох, плохая это примета: терять пантакли!

— Я тоже не люблю дешевое турецкое золото. — улыбнулся бритоголовый. — Но серебро — это вещь! А, вообще, я так думаю: мы должны помогать друг другу. Все-таки в одной стране живем.

Так он меня за своего принял? «Братва, не стреляйте друг в друга?»

Я внутренне улыбнулся своим мыслям.

— Я тут видел, как ты перед машиной кувыркался. Скажу: круто!

Я зажал пантакль в руке:

— Вообще-то, работа у меня есть.

— Кто бы сомневался. — покачал головой «браток». — А то смотри, нам такие всегда нужны. Ладно, бывай.

Что сегодня за день такой? Сколько, вообще, неприятностей может обрушиться на одного человека в течение суток?

Я торопливо свернул в переулок. Мне был неприятен оценивающий цепкий взгляд невольного собеседника.

Дальше я шел дворами, свернул через школу и тут же напоролся на подростков. Их было трое. Двое в спортивных костюмах и с подлыми улыбочками на лицах, а третий — очкарик. Последний, сгорбившись, со страхом смотрел на мир из-под толстых линз, он словно прятался за своей роговой оправой.

Я притормозил:

— Эй, мальцы!

— Чего надо? — грубо отозвался один из рэкетиров.

— Поучить кое-кого жизни. — я достал из кармана удостоверение сотрудника особого отдела по работе с паранормальными явлениями. — Смотри сюда.

— А что мы сделали? — возмутились парни. — Стоим, никого не трогаем.

— Расскажешь о вымогательстве в детской комнате. А я так еще и засвидетельствую, что это не единичный случай. Теперь все ясно?

— Да ты чего? Кого тут грабят? Этого что ли? Четырехглазого? Да мы на счет контрольной договариваемся. Да он наш кореш. — и с этими словами мальчишки кинулись в разные стороны.

— Спасибо. — сказал очкарик.

— Какого черта ты шляешься один, без друзей?

— В библиотеку нужно было зайти. — мальчишка развел руками. — Да и зря они старались: денег у меня нет.

Я посмотрел на этого будущего интеллигента, на этого типичного непротивленца злу насилием и разозлился ещё больше. Вот ради таких умников мы чаще всего и рискуем своей жизнью. А нас просто не замечают:

— Ладно, парень, беги домой.

Когда мальчишка скрылся за углом, я пнул пустую пластиковую бутыль: «Что теперь? Идти упаковываться?»

Спасибо еще, что на сборы дали целых три дня, а не три часа. Можно не гнать сломя голову в гостиницу, а оттуда — на вокзал. Время в запасе было.