Безвыходных положений не бывает

– Отлично, – констатировал Гришка. – Чувствует­ся взлет фантазии. Главное, чтобы у Кости не осталось сомнений в своей заслуженной популярности. А с ав­тографами пора кончать, школьники воют, у каждого по десять штук. Серафимка, посоветуй Галке, чтобы она сегодня познакомила Костю со своим мужем и предложила гулять в полночь втроем. Нельзя допус­тить, чтобы дорогой гость скучал. Женька, может быть, в субботу устроить еще одно гулянье вокруг его дома, а?

– А не лучше ли шествие с факелами? – подумав, предложил Женька. – С факелами и с Костиными портретами! Витька-фотограф обещал штук десять сде­лать в нерабочее время.

– Я сегодня его встретила, – вздохнув, сказала Симка-Серафимка, – и мне даже стало как-то жалко.

Я, конечно, сразу изобразила на лице восторг и почи­ тание, а он грустно мне шепнул: «Знаешь, Серафимка, скажу тебе по правде, совсем не такой я знаменитый, как все думают».

Это сообщение было встречено с большим интере­сом.

– Мы – на верном пути! – торжественно провоз­гласил Гришка. – Еще немного усилий и… Да, вой­дите!

На пороге стоял Костя. Он весело улыбался, но по его напряженной позе и полным ожидания глазам бы­ло видно, что чувствует он себя не очень-то уверенно.

– Привет, ребята! – принужденно сказал он. – Как делишки?

– Товарищи, – разволновался Гришка, – нам ока­зана такая честь! Вы бы предупредили, Константин Сидорович, как-никак вы наша гордость!

– Да, да, гордость! – восторженно подхватили Женька и Петька.

– Ну, ребята, – взмолился Костя, – ради бога…

– Урра знаменитому земляку! – провозгласил Гришка.

– Урра!

– Ребята! – в отчаянье закричал Костя. – Хватил я, идиот, признаю! Будьте же людьми!

Однокашники переглянулись.

– Может, простим? – умоляюще предложила Сим­ка-Серафимка.

– Конечно! – заскулил Костя. – А то жизни нет. Сейчас в кино чуть до бешенства не довели, посреди сеанса штук тридцать автографов дал! Я еще вчера по­нял, что это вы…

– А ты уверен, что уже перевоспитался? – спросил у Кости Гришка.

– Голову на отсечение – уверен! – радостно воск­ликнул Костя.

– Значит, больше нос к звездам задирать не будешь?

– Да я скорее буду им землю пахать! – пообещал Костя.

– Не стоит, носом лучше пользоваться по назначе­нию, – посоветовал хирург Петька.

Костя свободно и глубоко вздохнул, стер со лба пот и вместе с ним кошмары последних дней. Друзья усе­лись за стол, и началась самая непринужденная, откро­венная и содержательная беседа, какая бывает тогда, когда собираются бывшие однокашники.

БАРОН

Я не собираюсь навязывать вам историю из жизни великосветского общества. Сиятельная особа, титул которой дал название рассказу, – самая обыкновенная лошадь, и по сей день живущая в отведенной для ло­шадей резиденции. Впрочем, «обыкновенная» – это совсем не то слово. Я выразился бы куда более точно, если бы сказал так: никогда еще благородный облик лошади не принимал столь вероломный, эгоистичный и нахальный субъект, как сивый мерин по кличке Ба­рон.

Первопричиной нашей встречи явился телефонный звонок, раздавшийся в кабинете главного редактора моей газеты. Редактор удовлетворенно хрюкал и чесал лысину колпачком от авторучки – верный признак сенсационной новости. Затем положил трубку, обвел глазами собравшееся в кабинете изысканное общест­во – полдюжины одуревших от папиросного дыма, ке­фира и бутербродов сотрудников – и ткнул пальцем в мою сторону.

– Колхозница Вера Шишкина из села Комарова принята в консерваторию без экзаменов. Вся профес­сура посходила с ума: «Растет новая Нежданова!» К ут­ру сдашь сто пятьдесят строк. И учти – если тебя опе­редят из других газет…

Полюбовавшись легкой свалкой, вызванной деле­жом моего билета на футбол, я выскочил из редакции. Два часа спустя шофер Вася лихо остановил редакци­онный «Москвич» у правления колхоза, и я бросился к крыльцу, на котором сидели два старика.

– Шишкина? – переспросил один из них. – Ишь, знаменитая наша Верка становится! Еще один только что звонил, из вашего брата… Вон на той окраине рабо­тает Верка!

– Иди своим ходом, – посоветовал второй. – Мост через ручей там ремонтируют.

– Или бери лошадь, – предложил первый.

– Мерин свободный, – заглянув в книжечку, уточ­нил второй.

– Хорошо, запрягайте! – нетерпеливо воскликнул я и гоголем прошелся вокруг Васи.

– Не забудь главному сказать, что я разыскивал Шишкину на всех видах транспорта!

Вася хмыкнул и произнес голосом конферансье, объявляющего очередной номер:

– Разрешите представить – персональный мерин!

Я обернулся – и мне стало нехорошо. Вместо ожи­даемой коляски или, на худой конец, телеги ко мне подводили старую, тощую и вдобавок одноглазую ло­шадь, на спине которой вместо седла лежало ветхое одеяло.

– Лихой конь! – сообщил старик, всовывая в мою руку уздечку. – Барон звать. Садись на иху светлость и езжай к Верке на участок. Через часок вернешь.