Безымянная девушка

Наконец я открываю одну из ее фотографий, в полный рост. Она стоит на сцене, в левой руке – микрофон. На пальце бриллиантовое кольцо, похоже на обручальное. Шелковая блузка, облегающая юбка, высоченные каблуки – я на таких даже до сцены бы не дошла, не говоря уже о том, чтобы выступить с речью. Шея у нее длинная и грациозная, и никакими средствами макияжа не создать такого контура скул, как у нее.

Эта женщина из другого мира, далекого от того, в котором обитаю я, – гоняясь за работой и лестью умасливая клиентов ради щедрых чаевых.

Я была уверена, что знаю человека, с которым переписываюсь. Я была уверена, что это мужчина – чуткий, способный сопереживать. Но теперь, когда выяснилось, что доктор Шилдс – женщина, я вынуждена переосмыслить все вопросы, что были мне заданы.

И все свои ответы.

Что это совершенство думает о моей бестолковой жизни?

У меня начинают гореть щеки: мне вспоминается, как я непринужденно писала об эротических танцах, набедренных повязках и мальчишнике в стриптиз-клубе, когда отвечала на вопрос о том, как поступила бы, увидев, что жених моей подруги целуется с другой женщиной. Грамматика моя не всегда была безупречна, я не стремилась красиво излагать свои мысли.

И все же она была добра ко мне. Заставляла меня рассказывать о том, о чем я никогда не говорю. Подбадривала меня.

Мои откровения ее не оттолкнули. Она снова пригласила меня. Пожелала встретиться со мной лично, напоминаю я себе.

Я увеличиваю фотографию и впервые замечаю, что доктор Шилдс чуть улыбается, держа у губ микрофон.

Я по-прежнему немного нервничаю по поводу нашей с ней встречи в среду, но теперь по другой причине. Наверно, боюсь ее разочаровать.

Я уже собираюсь было захлопнуть ноутбук, но потом щелкаю мышкой по ссылке «новости» в результатах поиска. Хватаю свой телефон и принимаюсь вносить в него информацию. Адрес ее офиса, соответствующий тому, который она указала, назначая встречу на среду. Название книги, что она написала, и ее «альма матер» – Йельский университет.

Да, доктор Шилдс – женщина, но я не могу позволить, чтобы этот факт вынудил меня отступить от моего первоначального плана. Она платит мне бешеные деньги, и я пока понятия не имею, почему или за что.

Порой именно люди, которые кажутся идеальными и гармоничными, ранят особенно глубоко.

26 ноября, понедельник

Ее фотографии не солгали, и это показательно, учитывая, что от своих респондентов она требует правдивости.

Выяснить через Интернет расписание ее занятий в Нью-Йоркском университете не составило труда. Это была одна из первых ссылок, что выскочили на экране ноутбука в ответ на мой запрос. Доктор Шилдс ведет всего один семинар в неделю, по понедельникам с пяти до семи вечера. Ее аудитория находится неподалеку от кабинета № 214, на том же этаже. Сегодня здесь совсем другая атмосфера: в коридорах шумно, кругом народ.

Идя по коридору, доктор Шилдс поправляет на плечах серо-коричневый палантин, высвобождает из-под его складок свои сияющие волосы. Я в бейсболке и джинсах, как и десятки студентов, что снуют вокруг.

По ее приближении я затаиваю дыхание. Пристраиваюсь сзади за двумя девчонками, оживленно болтающими между собой, но доктор Шилдс намерена пройти мимо них. В последний момент я ныряю в уборную.

Спустя несколько секунд высовываю голову в дверь. Она идет к лестнице.

Я пропускаю ее вперед на десяток шагов, затем следом за ней выхожу из здания. Мой нос улавливает слабый аромат каких-то свежих пряных духов.

Невозможно отвести от нее взгляд.

Она словно скользит по улицам в некоем защитном прозрачном пузыре, в котором ее не тревожат ни силы природы, ни другие помехи: ветер не лохматит волосы, чулки ни за что не цепляются, каблуки ни на что не натыкаются. Несколько мужчин, обернувшись, провожают ее взглядами; работник службы доставки убирает с ее пути свою тяжелую тележку.

Она сворачивает на Принс-стрит и идет мимо вереницы модных бутиков, в которых продаются кашемировые свитера по триста долларов и косметика в футлярах, похожих на драгоценные шкатулки.

Но она не смотрит на витрины. И в отличие от всех остальных вокруг, не болтает по телефону, не слушает музыку и вообще ни на что не отвлекается.

Дойдя до небольшого французского ресторана, она открывает дверь и исчезает внутри.

Я останавливаюсь, не зная, как мне быть.

Мне хочется еще раз взглянуть на доктора Шилдс, ведь ее лицо я видела мельком. Но не могу же я стоять у ресторана и дожидаться, когда она поужинает. Это было бы странно.

Я уже собираюсь уйти, но тут замечаю, как метрдотель ведет ее к столику у окна. Нас с ней разделяет всего десяток шагов. Если она чуть повернет голову и поднимет глаза, наши взгляды встретятся.

Я быстро сдвигаюсь влево и делаю вид, будто читаю меню за стеклом с одной стороны от входа.

А сама краем глаза наблюдаю за ней.

К доктору Шилдс подходит официант, дает ей меню. Я смотрю на то, что висит передо мной. Будь у меня деньги на столь роскошное заведение, я выбрала бы бифштекс из вырезки в беарнском соусе с картофелем фри. Но доктор Шилдс, могу поспорить, закажет жареную рыбу-меч по-ниццки.