Безымянное имя. Избранное XXI. Книга стихотворений

Шли мы, покуда могли, заколдованы кровью,
от излучения мглы – к изумленью любовью.

Меря событья людьми, вешки ставя при этом:

от поколенья любви – к окрылению светом.

Были года холодны. Всё сиротское счастье:

от поклоненья любви – к оскоплению страсти.

Серою Шейкой во льды да походкой хромою:

от оперенья любви – к окрылению тьмою.

Нас не швыряли в тюрьму, как порой наших дедов,

жили мы – горе уму! – привкус чуда изведав.

Так отчего же порой зябнут руки от страха

на ледяной мостовой – и молчит Андромаха

на полустанке, в степи, жесткий снег утирая —

от прорастанья судьбы в область ада и рая…

Жизнь – позади, мы пришли, в никуда вырастая:

от озаренья души – к пустоте мирозданья.

Но повторяем, хрипя под могильной плитою,

что отворяем себя пред небесной чертою.

Матрица

Вере Калмыковой

не ищи за деревьями леса
а в песках мановенья воды
всё что в нас тяжелее железа
только отзвук погибшей звезды
только отсвет вселенной багровой
где мгновеньями вечность качнём
мы бездомное пламя сверхновой
злая искорка в небе ночном
смутный разум впотьмах разметала
зов сирот исчезающий свет
лишь ментальная тяжесть металла
нас уверит что нас уже нет
это знанье недолго продлится
краткий разум в награду зачти
матерь матрица злая таблица
первосмыслов слепые зрачки

Песенка кандагарского деда в сахалинской командировке с припевами

Перевод со старшесержантского