Безымянные тюльпаны. О великих узниках Карлага (сборник)

— Это что такое: любимый Ильич и рядом Радек во всю ширь экрана? Это недопустимо, это — преступление!

В кровавом 1938 году Борис Яковлевич Бабицкий был расстрелян. А Любовь Васильевну отправили в Казахстан в Карлаг, в знаменитое Акмолинское отделение ясен изменников Родины. Когда ее привезли в лагерь, она сразу бросилась к начальнику Баринову. Со слезами на глазах просила его воссоединить ее с годовалым сыном… И, видать, дрогнуло сердце бывалого чекиста. Как рассказывает в документальном фильме «Алжир» внучка Л.В. Бабицкой Влада, «бабушка со временем забрала в лагерь годовалого сына. В этом ей помог начальник лагеря Сергей Васильевич Баринов. Он разрешил узнице покинуть лагерь и съездить за умирающим малышом». Это был огромный риск! Но Баринов пошел на него во имя спасения ребенка.

Он же назначил Л.В. Бабицкую после отбытия срока в лагере (пять лет) в качестве вольнонаемной сотрудницы. Работала она киномехаником, радиомонтером, заведующей клубом. И все это время ее морально поддерживал издалека, из Москвы, первый ее муж Анатолий Дмитриевич Головня. Сохранилось его письмо от 23 октября 1939 года в музее Малиновки. Цитирую:

«Здравствуй, хороший мой Люк!

Как видишь, пишу тебе в подвыходной день, ибо ты пишешь, что в этот день особенно вспоминаешь нас. Ни я, ни дочь ни на минуту тебя не забываем, очень и очень хотим тебя видеть. Иногда вечером она тихо спрашивает: „Папка, а мама должна все-таки скоро вернуться?“

Может, и плохо, а может, и лучше, что она не особенно высказывает свои чувства. Я когда-то мечтал, чтобы у дочери была твоя внешность, а мой характер. Кажется, эта мечта сбывается — ведь так ей легче будет жить.

Оксана сейчас стройная высокая девочка с начинающей развиваться фигурой. Намечается грудь, очертания бедер, стройные ноги. Она немного плавней, чем была ты. Ты была вся какая-то острая.

Оксана очень много читает, я ношу ей книги с „Мосфильма“. Читает детскую литературу и классиков. Очень развита, много знает. Очень любит кормить меня завтраком или обедом. Сама жарит котлеты.

Об „увлечениях“ — ничего подобного, даже мальчика никакого нет. С дворовыми девушками не дружит, сама прекратила все знакомства. Ведь ты пойми, что она уже прекрасно отдает себе отчет, что она уже большая и нужно уметь себя вести. Где она бывает и с кем из девочек — я знаю. И не похоже, чтоб были какие-нибудь „тайны“.

Если я сейчас получу за „Минина и Пожарского“ достаточно денег (премию вместо авторских), то я куплю ей пианино. Слуху нее, кстати, оказался значительно лучше моего.

Я закончил фильм „Минин и Пожарский“, приняли сверхотлично. Уже сегодня была статья в „Правде“. Будем снимать „1812 год“, но это не скоро. О себе напишу. Целую тебя нежно.

Твой друг Толя.

Не скучай, родной Люк, будь бодрой, все твои с тобой».

Из Алжира Любовь Васильевна пишет прошения о помиловании в разные инстанции. Характерно в этом отношении ее письмо И.В. Сталину. Вот что она пишет: