Безымянные звезды

— Не в этой жизни, — тихо сказала она. — Платье. Гамак. Берег реки.

— Виски, комары, костер, — произнес Роуз. — Все это… где-то уже было. Или будет.

— Или будет, — тихо согласилась Аккила. — Алекс?

— Что, милая?

— Я тебя люблю.

— И я тебя, — немедленно ответил Роуз и стиснул ее пальцы. — Ты лучшее, что случалось в этой вселенной.

Аккила ответила на его пожатие, потянула руку на себя, но потом ее пальцы разжались. Руки вернулись на пульт, к зоне управления защитным огнем.

— Вместе, капитан? — спросила она сухим и строгим тоном.

— До самого конца, майор, — в тон ей откликнулся Роуз. — До самого конца.

Он взглянул на экран, на россыпь искр, обозначавших корабли противника, и положил пальцы на клавишу старта ручного управления. На секунду, переводя дыхание, он напомнил себе, — он знал, чем все кончится. Он сам привел свою команду к этому моменту. Не отступил, когда мог, не побежал, когда был шанс. Сам забрался туда, где выхода нет, и прокомпостировал билет в один конец — самому себе. Остается только идти до конца. За команду Кляксы, за Союз, за все обитаемые миры, за всех тех, у кого еще есть надежда на берег реки, гамак, дым костра и звон комаров. Пусть это будет хоть у кого-то.

Запустив форсаж, Роуз бросил Кляксу навстречу рою кораблей врага. Они шли к Цитадели, и Алекс не собирался их сюда подпускать — нельзя им дать увидеть грузовик Флина. Их надо держать на расстоянии, чтобы дать высадившемуся десанту еще немного времени, еще пару минут. Быть может, это им поможет. Быть может, нет. Но сейчас Роуз мог сделать только одно.

Клякса, сжигая остатки резервов и систем, устремилась к вражеским кораблям. Прямая атака в лоб, подальше от Цитадели. Больше никаких маневров и хитростей — ресурсов на это не осталось. Ни запаса скорости, ни запаса прочности, ни маскировки.

Когда вражеские корабли взяли Кляксу на прицел, Роуз выпустил две ракеты, по ближайшим целям. Три черных плавника синхронизировали скорости, сократили расстояние, чтобы ударить одновременно. Ракеты Кляксы детонировали раньше, сбив им прицел, замусорив данные радаров ворохом помех. А сквозь их волну прошли еще две ракеты, смолов в порошок свои цели. Третьего, оказавшегося близко к месту детонации, хорошенько тряхнуло, настолько, что поврежденная обшивка начала осыпаться кусками.

Роуз этого не видел — Клякса влетела в самый центр вражеского строя и десяток огненных копий потянулись к ней одновременно. Уходя от первых ударов, выжимая остатки мощности из раскаленных добела двигателей, Роуз успел выпустить оставшиеся три ракеты с антиматерией — швырнул их в разные стороны, быстро и непредсказуемо. Он даже успел увидеть, как взорвалась первая.

А потом все залил белый свет. Сквозь него проступила алая дымка, а затем пришла тьма.

Из нее Роуза выдернула боль в прокушенной губе. Жадно глотая воздух вперемешку с каплями крови, Роуз зашевелился и тут же застонал от боли. Тьма рассеялась — от включившегося наплечного фонаря. Перед ним был пульт Кляксы — погасший, мертвый, как кусок камня. Роуз повернулся и увидел что кресло Акки опрокинуто, лежит на полу, придавив майора к полу. Алекс рванул с груди страховочные ремни, оттолкнулся от кресла и полетел кувырком. Клякса вращалась, гравитации не было, по рубке роем носились осколки. И только под потолком медленно наливался багрянцем диод аварийного отключения питания.

Лучший разведывательный корабль Союза превратился в груду железа, беспомощно летящую сквозь темноту. Экран Аккиллы еще светился. Разбитый, треснувший в двух местах, он яростно мигал предупреждением о том, что Клякса на прицеле и ожидается ракетный удар.

Роузу было уже наплевать. Цепляясь за остатки пульта, он притянул себя к полу, впился в кресло Морайи, расцепил страховочные ремни и вытащил ее безвольное тело из креплений. Держась носками ботинок за край пульта, он попытался встряхнуть ее, заглянул в шлем. Сквозь прозрачное забрало было видно, что глаза у нее открыты, а губы, окрашенные кровью, шевелятся. Она дышит. И смотрит на него.

— Акка! — позвал Роуз, но в ответ раздался лишь шорох.

Общей связи через корабельные системы не было, скорее всего, они вышли из строя. А личный передатчик в скафандре майора поврежден. Или нет — подумал Роуз, когда увидел, как закрылись ее глаза.

— Сейчас, — прошептал он. — Сейчас.

Прижав Акку к себе, капитан сориентировался по точке вращения рубки, оттолкнулся от пульта и прыгнул к двери, ведущей в отсек отдыха. За его спиной мерцал уцелевший экран — чтобы ни осталось от Кляксы, оно находилось на прицеле, и новый удар ожидался в течение пары минут.

В невесомости двигаться было легче, чем на планете. Не смотря на болтанку и ворох обломков, мотавшихся по рубке, Роуз парой прыжков, ловко, как на обычной тренировке по спасению членов экипажа, добрался до двери. Она еще работала и без проблем ушла внутрь обшивки. За ней открылось привычное большое пространство комнаты отдыха… Слишком большое.