Безымянный. Созидающий башню: книга III

Рису далеко не сразу удалось выполнить полученный приказ. Ещё с минуту на Киру продолжал изливаться этот бурный поток неадекватных эмоций, пока наконец эмпат ни сумел взять его под контроль, и мстительница снова окунулась в свой собственный праведный гнев, вместо чужой радости.

— Что тебе нужно от моих детей? — Кира быстренько вернулась к исходному плану своего наезда на бывшего супруга. — Зачем они тебе понадобились? Мало тебе моей дочери, захотелось прибрать к рукам ещё и сына?

Возможно, она бы и дальше продолжала засыпать ошарашенного Риса гневными вопросами, но выражение полного недоумения на его лице, занявшее место глупой блаженной эйфории, немного остудило её бойцовский задор.

— Мартин тоже жив?! — наконец сподобился выдать бедолага, снова превращаясь в фонтанирующий источник безбрежного счастья.

Что ж, следует признать, что заряд ненависти, выпущенный фурией в адрес своей жертвы, не оказал на последнюю ожидаемого эффекта, поскольку прошёл сквозь неё, как солнечный луч проходит сквозь прозрачное стекло. Похоже, само по себе явление воскресшей покойницы произвело на Риса такое неизгладимое впечатление, что смысл слов Киры до него тупо не дошёл. Он просто вслушивался в голос давно оплаканной любимой женщины, и эти звуки казались ему ангельским пением в райских садах. Впрочем, Кира и сама начала догадываться, что в её разоблачительной миссии что-то пошло не так, злодей явно был не в курсе инкриминируемого ему состава преступления, по крайней мере, в отношении Мартина, которого он, судя по всему, до сего момента считал погибшим.

— Значит, Джарет тупо наврал мне про встречу Мартина с отцом, — Кира скрипнула зубами с досады и мысленно чертыхнулась. — А чего ещё от него ждать? Этому пройдохе нужно было быстренько замотивировать упрямую арестантку на побег, вот он и придумал убойный аргумент. Но почему я-то поддалась на эту провокацию? — весь Кирин обвинительный порыв сразу сдулся, уступая место раскаянию. — Я же никогда не питала иллюзий в отношении моральных качеств моего тюремщика. Отчего же я, вместо того, чтобы спокойно проанализировать ситуацию, тупо купилась на разводку Джарета и как глупая курица кинулась наводить порядок в своём курятнике?

Впрочем, сетуя на свою оплошность, Кира совершенно не чувствовала никакой неловкости перед Рисом за устроенную ею отвратительную сцену. Чувства человека, разрушившего её жизнь, были ей до лампочки. Более того, выяснив, что со стороны отца Мартину ничего не грозит, Кира сразу расслабилась. Собственно, можно было со спокойной совестью возвращаться в лабораторию Кейтиля, где она оставила своего спасителя, даже толком не объяснившись. Однако, вспомнив про Кейтиля, Кира вспомнила и его слова о своей дочери и тут же переключилась на новый объект. В конце концов, Тиночку убийца Семёна всё-таки прибрал к своим кровавым рукам, и следовало срочно выяснить судьбу бедняжки.

Пока Кира размышляла, как бы половчей перейти к обсуждению дочери, Рис поднялся из-за стола и как сомнамбула двинулся к ней, вытянув вперёд руки, словно боялся, что волшебное видение вдруг исчезнет.

— Не прикасайся ко мне, — выпалило волшебное видение, отступая к двери, — стой, где стоишь.

Рис послушно остановился, но его взгляд буквально приклеился к лицу Киры, а потом заскользил по всему её телу, по-видимому, в попытке убедиться, что перед ним не призрак, а живая женщина. Кира невольно поёжилась, поскольку ощущение прикосновения ненавистных рук стало настолько явственным, словно Рис действительно до неё дотрагивался.

— Прекрати на меня пялиться, — она не выдержала этой игры в гляделки и отвела взгляд. — Отвечай, что ты сделал с моей дочерью.

Её вопрос словно бы сыграл роль триггера, включившего наконец способность Риса хоть что-то соображать. Более того, он произвёл с ним столь ошеломляющую метаморфозу, что её можно было бы сравнить не иначе как с колдовством. Крепкий моложавый мужчина прямо на глазах превратился в дрожащего старика, краска стекла с его щёк, глупая счастливая улыбка померкла, и в глазах заметался страх.

— Я ведь думал, что ты погибла, — промямлил Рис, едва ворочая языком.

Его слова прозвучали как оправдание, посеяв в душе Киры вполне обоснованные предположение, что с её дочерью случилась беда. Разве станет оправдываться тот, кто не считает себя виновным? А что если этот горе-папочка угробил Тиночку? От мысли о том, что дочери уже нет в живых, у Киры потемнело в глазах.

— Ты её тоже погубил, как и её отца, — бросила она скоропалительное обвинение. — За что? Она узнала о твоём преступлении?

Кира сделала шаг к замершему в ступоре Рису с явным намерением вцепиться в его физиономию, но тот не сделал ни единого движения, чтобы защититься, так и завис, глядя расширенными от ужаса глазами на приближающееся возмездие. В целом, его реакцию на нападение, наверное, можно было бы счесть адекватной, если бы ни одно «но», взгляд Риса был устремлён не на агрессоршу, а куда-то за её плечо.

— О каком преступлении? — раздался удивлённый юношеский голос за спиной Киры.